И решение пришло само из огромного чувства вины перед забытым в плотских наслаждениях и любовном угаре другом, который не раз ее выручал. Аглаечка направила всю свою силу вслед ускользающему комочку Яшиной души. Что-то кричала Антония, вытирая кровь, и вопила Кэссина мамочка (Аглаечка даже разобрала слово «дура»), но внезапно тело Яши дрогнуло и лед рассыпался.
— Хозяйка, — раздался ломкий голосок, и присутствующие при втором рождении дракона потеряли дар речи — вместо огромной туши дракона перед ними оказался хрупкий паренек, с кудрявыми золотистыми волосиками, совершенно голый.
— Яша? — переспросила Аглаечка, которая первая пришла в себя. — Это ты? — хотя очевидное было трудно отрицать.
Все отмерли и засуетились: Краут донес таки воду Антонии, Кэссина мамочка стыдливо, но, не особо торопясь, подала новорожденному Яшеньке простынку прикрыться, а Аглаечка все стояла, не веря своим глазам, пока Яшка не подбежал и не обнял ее, странно поглядывая на Кэсси, который также наивно полез обниматься.
— Теперь ты настоящий дракон, — восхитился он, — а обратно можешь?
Яша удивленно прислушался к себе и растерянно помахал головой.
— Ничего страшного, — утешила его Аглаечка, — к этому надо привыкнуть, — она чувствовала себя ослабевшей и оперлась на Яшу и Кэсси.
— С тобой все в порядке? — испуганно спросил Кэсси, наблюдая, как Аглаечка бледнеет на глазах.
— Что-то я устала, — вздохнула Аглаечка.
— Мы все очень устали, — объявила Кэссина мамочка и распорядилась приготовить комнаты для гостей. Поскольку проблема с драконом была решена, настало время подумать о свадебных приготовлениях. Свадьбы решили сыграть в родовом гнезде, быстро и по-семейному, без посторонних, мало ли о чем могут проболтаться слуги.
Аглаечку долгожданные хлопоты не радовали, она становилась все печальнее, и даже Кэсси с Яшенькой не могли развеять ее тоски. Дело в том, что она больше не ощущала своей магии. Это было катастрофой. Кэсси оставался в браслетах, которые его мамочка ввиду «зловредности» жениха пообещала снять только на церемонии, а Яшенька… Яшенька по умственному развитию напоминал ребенка лет трех-четырех. Он играл в салочки с многочисленными Кэсиными племянниками, вместе с ними таскал сладости с кухни и только взгляды, которые ловила на себе Аглаечка, нельзя было назвать детскими. Какой из него теперь защитник.
В тяжелых думах Аглаечка шла по хитросплетениям коридоров или, вернее, тоннелей Кэссиного дома, как кто-то грубо схватил ее за руку.
