— Постой!
Аглаечка с удивлением увидела Краута. Тот изменился: заметно посвежел, к нему вернулся прежний самодовольный вид, и, как оказалось, наглые повадки.
— Что тебе, Краут? — спросила Аглаечка.
Вместо ответа Краут прижал ее к себе и, не смотря на то, что он был крупнее Кэсси, но все же уступал статью Аглаечке, вырваться из его объятий оказалось не под силу.
— Я так и знал, — самоуверенно заявил Краут. — Ты больше не маг!
— Какое твое дело, — возмутилась Аглаечка. Никто не смел вести себя с ней подобным образом, никогда!
— И долго ты собиралась всех обманывать, дорогуша? — ехидно спросил Краут, прижимая Аглаечку еще крепче к себе.
— Я никого не обманывала, — рассердилась та. Она заплатила Кэссинной маме выкуп, возместила ущерб, нанесенный ее магическими опытами. Что от нее еще надо?
— Обманщица… — с этими словами Краут наклонил ее голову и поцеловал, — Аглаечка возмущенно замычала. — Ты такая страшная, что даже красивая… как Мелани, — прошептал Краут. — Пусть меня называют извращенцем, но никто так не привлекает меня как ты, Аглая. Твое тело, оно действительно прекрасно своей силой, которой нет ни у кого в этом мире, пусть и без магии.
Аглаечка боролась молча, но жадные руки Краута успели пощупать все, до чего достали, когда его отшвырнули в сторону.
— Ты ничего не хочешь мне объяснить, Краут? — тонкие губы Антонии сжались в одну нитку. Краут валялся у ее ног, и Аглаечка, наконец, смогла перевести дух. — Вижу, ты не зря узнавал о наказаниях, теперь у тебя будет возможность познакомиться с ними поближе.
— Спасибо, — поблагодарила Аглаечка свою невольную спасительницу.
— Не спеши благодарить, — зло усмехнулась Антония, направив на нее руку. Аглаечка ощутила сильный толчок в грудь, и сознание покинуло ее.
Аглаечка достала из сумки пачку сигарет, а зажигалка, как на зло, провалилась за подкладку. Проклиная подлого Джема, выгнавшего ее на панель в промозглую и ветреную погоду, она продолжала настойчиво рыться в недрах сумки, когда смутная тревога охватила девушку. Она замерла и оглянулась. Все вроде как всегда — знакомый квартал, вотчина Джема. Кабак — граница ее территории и территории Мерион, привлекающей клиентов по другую его сторону. Сама Мерион, напоминающая нахохлившегося воробушка, стояла, не переступая межи.
Тогда Аглаечка осмотрела себя в маленькое зеркальце: взбитые белокурые локоны, накладные ресницы, малиновые губы, синяк под глазом, искусно замазанный тоналкой. Перевела взгляд ниже: пышная грудь под скромным (по количеству материи) топиком и короткая юбка. Ах, вот оно что! Аглаечка выдохнула с облегчением — на чулке стрелка, и всего-то.
