Межклановые бои серьезнее и опаснее. Не те, условно дружественные, по результатам которых вожаки оценивали друг друга и формировалась репутация клана, а настоящие, захватнические. Едва ли не реликтовый способ подмять чужую стаю. Бывало, такой бой закладывал начало полноценной войне, обоюдной резне до полного уничтожения. Правила о наблюдателях вводилось в том числе для предотвращения страшных последствий. Потому же стало обязательным указание причины вызова. Личная неприязнь? Отклонено. Желание самоутвердиться? Слишком эгоистично. Альфа терроризирует подопечных? Не справляется с проблемами самостоятельно, привлекает посторонних? Повод уважительный.
Шуга сослался на порочащее поведение Марка: искажение результатов схватки между мной и Урсулой, гибель последней из-за вмешательства в поединок. Привел статистику мигрировавших в годы его правления — данные наверняка были правдивы, ведь у Дамиана под рукой источник информации. Картинка складывалась некрасивая. Сол верно заметил, что симпатии пока на стороне Шуга. Над ответом — согласием — придется потрудиться, чтобы звучало убедительно, а не попыткой оправдаться.
Мои действия зависели от того, насколько я верила в Марка. Готова ли была поставить жизнь Лукаса на кон.
Я панически боялась сделать неправильный выбор.
Из дверей вышла одинокая фигура, в которой спустя пару ударов сердца я опознала Итана и сжала кулаки. Что ему понадобилось в школе? Особенно в преддверии приезда Старка?
Я шагнула навстречу, не слишком доверяя расслабленной позе и миролюбивому лицу.
— Адалина, — улыбнулся он.
— Итан. Что ты здесь делаешь?
Он удивился весьма правдоподобно.
— В школе-то? Навестил кое-кого, — ответил дружелюбно, хоть и неопределенно. — Как ты?
— Нормально, — выдавила, борясь с побуждением тряхнуть его за грудки, допытываясь правды.
— А я вот набрал пару килограммов на стряпне твоей мамы, — непосредственно пожаловался Итан. Машинально проследила взглядом за рукой, задравшей рубашку. Он преувеличивал. — Слышал, ты попала в больницу после боя. Девчонка Шуга не умеет достойно проигрывать. И почему все горячие штучки такие стервы?
— Ты только что назвал меня холодной? — поинтересовалась колко.
Он отмахнулся.
— Вовсе нет. Кстати, большая удача, что мы встретились. Я сегодня уезжаю.
— Как? — вырвалось. — Не останешься на бой Маркуса?
Он предпочел проигнорировать намек на прежнее оправдание затянувшегося визита, с досадой отвечая:
— Дико хочу, но не могу. Сестра ждет на крестины.
