— Ага, — подтвердил Митя, кивая.
— И куда мы едем?
— Угадай.
— Э, слюшай, зачэм дэвушка мучаишь? — воскликнул Руслан с кавказским акцентом. — Лучше кушать готовь. Дэвушка голодный савсэм.
— Такой харчо угощать буду, м-м! — Митя мечтательно закатил глаза. — Пальчики оближешь.
— А что это вы на грузинский манер заговорили? — поинтересовалась Лариса, смахивая последние слезинки с ресниц. — Неужели мы едем в…
— Именно, — важно покивал Руслан.
— В Грузию, — подмигнул Митя. — Пляжи, пальмы, мандарины, чахохбили…
Вскочив на ноги, Лариса прошлась по цеху семенящей походкой, изображая нечто вроде лезгинки. Мужчины тут же принялись выделывать руками характерные для грузинского танца движения, попытались даже затянуть хором «Сулико», причем Руслан затанцевал на цыпочках, а Митя взял в зубы отвертку, заменившую ему кинжал.
Потом так же дружно и весело они накинулись на еду, и лица всех троих были беззаботными и счастливыми — до тех пор, пока Лариса не спросила:
— А ЗИЛ, что у входа стоит, теперь ваш?
— Угу, — подтвердил Руслан, не в силах произнести ничего более членораздельного набитым до отказа ртом.
— А его обязательно продавать? — спросила Лариса, не переставая орудовать ложкой и хрустеть молодым редисом. — Мне так понравилось в нем. Представляю, как здорово прокатиться в открытом авто!
— Ты в него садилась? — спросил Митя, переставший жевать.
— А что, нельзя? — встревожилась она.
Руслан вытер губы салфеткой и скомкал ее в кулаке.
— В чем дело, Митя? Я чего-то не знаю? — поинтересовался.
— Ни в чем. — Митя опустил голову, черпая суп без прежнего энтузиазма. — Просто так спросил.
Лариса внимательно посмотрела на обоих. Лицо Руслана все еще выражало недоумение и легкую тревогу. А Митя предпочитал не поднимать головы. Работал ложкой и старался не думать о зловещем предостережении Гришина. Получалось не очень.
Старенький автобус № 16, выкрашенный в веселый апельсиновый цвет, подкатил на конечную остановку, расположенную возле небольшого, но достаточно шумного и оживленного рынка. Чтобы попасть в Квариати, ему пришлось преодолеть от Батуми всего каких-нибудь пятнадцать километров, но водитель пыхтел и отдувался так, словно проделал этот путь пешком, да еще и с тяжелой поклажей.
Проследив за выходящими пассажирами, он тяжело выбрался из кабины, обогнул автобус и схватил за локоть потной рукой щуплого седого человека в явно великоватой рубахе и замызганных летних брюках, собравшихся в гармошку на спортивных кроссовках.
