Недоверие к миропорядку и скука мировой революции | страница 5
Наоборот, неомарксисты, как и либералы, не видят той второй функциональной генеалогии, внутри которой США (и Британии) в противостоянии Второму и Третьему рейхам, а затем и Советскому Союзу времен Ялтинской системы наследуют вовсе не Венеции, не Генуи, не Португалии и не Нидерландам, а Франции как силовому центру Западной Европы, выходящему на Атлантику и пребывающему в постоянной геостратегической тяжбе с другим центром Европы, восточным, зарейнским — сперва со священной Римской империей (Австрией), а потом с объединенной Германией.
Эта идущая из Средневековья геостратегическая биполярность Запада выросла в биполярность мировую вовсе не через колониальное строительство морских и торговых гегемоний, но сперва через втягивание России в европейский баланс на стороне хиреющей Австрии; потом — через распрю русских с немцами за "австрийское наследство", за статус восточного центра в Европе; через размалывание германской мощи между Россией и заступившим место Франции англо-американского блоком; и наконец, через окончательное смещение восточного центра после Ялты и Потсдама за пределы коренной Европы и трансформацией этого центра во внешнего врага западной цивилизации. Именно через эти геостратегические стадии, игнорируемые как либерализмом, так и неомарксизмом, проходил "эмбриогенез" нынешнего квазиуниполярного, "объединенного мира" — с Западом как его средоточием, но и с непременной фигурой некоего периферийного или полупериферийного врага как поводом для консолидирующей мировой тревоги.
Да, англосаксам удалось — или пришлось? — сплавить в XX–XXI веках две генеалогические линии, которые веками тянулись, не сливаясь: преемственность центров, повелевающих морями и орудующих финансами с преемственностью геостратегических "столпов" Запада, примыкающих к Атлантике. Но этот очевидный факт как бы подытоживающий, замыкающий два плана эволюции романо-германского Основного Человечества, не оправдание для тех благоглупостей, которые позволяли себе неомарксисты в 1970-1980-х, предрекая, что в недалеком будущем кубок гегемонии перейдет от перенапрягшихся США к очередному экономическому чемпиону — Японии, подобно тому, как когда-то он перекочевывал от венецианцев к португальцам и голландцам. Конечно, экономического кризиса 1990-х, тряхнувшего Японию, тридцать лет назад было не представить. Но разве не было уже тогда понятно, что Япония никогда не потянула бы роль силового центра Запада и не обеспечила бы функционирования "объединенного мира", в том числе и его геоэкономики, в немалой мере живущей за счет планетарного пастырства американцев. В этом смысле совершенно справедливы сочувственно приводимые Межуевым предупреждения Найла Фергюсона на счет часа аполярности, который грозил бы наступить в мире с надломом США, обрушивая, в частности, многие ставшие привычными геоэкономические схемы и практики.