Известна искусственность наших нынешних границ. Однако молчаливому примирению с ними на какое-то время может способствовать признание того обстоятельства, что с функцией устойчивой цивилизационной базы или ядра лучше всего справляется Россия, имеющая полупрозрачные границы в геополитическом "ореоле" русских — по языку и культуре — или обрусевших территорий. Не случайно категории "базы" и "ядра" сейчас с впечатляющей настойчивостью маячат в выступлениях идеологов "национального возрождения" и "государства-цивилизации" от Солженицына до Кургиняна, проникая также на посвященные России страницы выходящих в последние годы учебников истории (см., например: [13]).
В рамках модели, утверждающей как основную задачу "цивилизации в самообороне" сохранение и развитие "ядра", в его окруженности "окукливающей" (по выражению М.Ильина) периферией, миссия русских, остающихся на землях Лимитрофа, должна быть переосмыслена и обоснована по-новому. Тяготы, которые приходится переносить русским Казахстана, Приднестровья, Прибалтики, отчасти Украины, связаны с тем, что сегодня эти люди извне "прикрывают" нашу цивилизацию в годы ее жесточайшего испытания на жизнеспособность, ее продвижения к совершенно новому качеству. Именно так, на основе этой идеологемы, должны строиться отношения российской центральной власти с русскоязычными общинами Лимитрофа.
Модель "острова России" не означает "эмиграции из Евразии". Она, напротив, предполагает, что собственно геополитические внешние интересы России привязаны в максимальной мере к Великому Лимитрофу, тогда как проблемы других цивилизационных платформ для нас имеют скорее миросистемный, чем геополитический смысл. Однако эта модель требует проведения в Евразии такой внешней политики, которая ясно бы различала, где Россия, а где Лимитроф-Евразия. Мы должны сознавать, что не сможем ни ясно определить, ни последовательно осуществить свои миросистемные интересы (например, в том, что касается нашей торговли оружием за Лимитрофом), если не будем сохранять Лимитроф в качестве пояса относительной безопасности России.
С этой точки зрения должны рассматриваться варианты как новой "евразийской" интеграции, так и подспудного государственного дробления России, способные повлечь за собой ее "возвращение в Евразию", растворение в окраинах чужих цивилизаций, "в славянах и тюрках". (Для цивилизации вообще естественно состоять из нескольких государств, но не для цивилизации с такой численностью и такой площадью, как Россия, если, конечно, в этой малочисленной цивилизации есть инстинкт самосохранения.) "Евразийский проект" Н. Назарбаева, как многим казалось, нес такую опасность, и как раз с этим связана реакция на него в России. До известной степени он оказался сопоставим с призывами дудаевской делегации на переговорах в Грозном к воссозданию Советского Союза. Модель "острова России" с самого начала заключала в себе предупреждение против "евразийской стихии". Поэтому меня забавляет и трогает, когда охотно нападающий на "Остров Россию" Кургинян столь же настойчиво выступает против всяческого "использования тоски по интеграции ради разрушения ядра российских территорий".
