— Таки да! — бодро ответил Беньковский. — А шо мы будем с этого иметь?
— Денег в обрез, но, ежели стадо соберём и доведём до Абилина, заплачу с каждой головы по доллару. Идёт?
— Идёт! — кивнул Сёма.
— Ой, не надо меня уговаривать, — выразился Фима, — я и так соглашусь!
— Тогда двинем с самого утра. Переночуем на ранчо Бердуго, там же и коней прикупим, и сёдлами разживёмся. Вот и весь сказ.
…Под вечер Фёдор возобновил свои «штудии», шлифуя навыки стрелка. Слабость одолела его уже на втором часу занятий, и Чуга отправился баиньки.
Рано утром ковбои поднимались хмурые и недовольные жизнью, — храп и шуршание тюфяков, набитых кукурузной соломой, сменились харканьем, кашлем и раздражёнными вопросами на вечную тему: «Где мои носки?»
Один Фима улыбался — этот не унывал никогда (Исаев ворчал, что Беньковский будет лыбиться даже в гробу).
— Добрейшего утречка, хлопцы! — пропел он.
— И тебе доброго-о… — раззевался Фёдор.
Присев на койку, он сделал любопытное наблюдение: вставая, ковбои-бакеры первым делом надевали шляпу. Потом уже натягивали штаны и основательно вытрясали всё лишнее из сапог. Обувались, топали сапогами, чтобы справно сидели на ноге, и тогда уж застёгивали на бёдрах оружейный пояс.
Чуге не хотелось выглядеть салагой, поэтому он тоже тряханул сапогом — и мигом понял, для какой такой надобности это делается. Из голенища выпал здоровый тарантул — любит многоногая гадость забираться в тёплые сапоги. Или им нравится застарелая вонь?
— Тут всё продумано, Федь! — ухмыльнулся князь. — Думаешь, почему у ковбойских сапог острый нос и высокий каблук?
— Не для красоты, это точно, — проворчал Фёдор.
— Верно! Остроносым сапогом легче попасть в стремя, а каблук мешает ноге из него выскользнуть.
— Ишь ты…
Чуга с недоверием оглядел свои новые сапоги. Ковбойские, значит. Ну-ну…
Сопя, он примерил обновку — чёрные джинсы и серую фланелевую рубашку. Шейный платок-бандана тоже был чёрным. Цвета что надо — сольются с любой тенью, особливо на здешнем солнце. Пришлось, конечно, убавить монет в кармане, но не гонять же коров в рубахе с Олёнкиной вышивкой?[93] Обойдётся крупный рогатый скот…
— Федь! — окликнул его Туренин. — Я тебе ещё двух работничков сыскал!
— Кто такие?
— Близняшки Гирины! Народ надёжный, из староверов. Работяжки!
Братья Гирины, Иван да Захар, были похожи, как горошины в стручке, — грудь колесом, нос сапожком, бородка с кудрецом. Высокие, статные, конопатые, оба на вороных мустангах. Глянешь на них — и будто в глазах двоится.
