Но нет. Это не кошмар. Это спасение. Темно – синюю пелену то тут, то там прорывали тонкие золотые жилки – источник тепла и света здесь, в помертвевшей темноте. Катя потянулась до одной из них, дотронулась посиневшими холодными пальцами. И тут же золотая нить мощным вихрем подхватила ее, приподняла и понесла куда – то ввысь, словно рыбку из морской пучины. И уже через мгновение, вырвавшись из черного океана, захлестнувшего ее, Катя почувствовала облегчение: боль медленно, рыча и оглядываясь, отступила, приятное тепло окружило ее, обволакивая, защищая от невзгод, а искрящиеся золотые нити, опутав девочку с головы до ног, змейками проникли под кожу и растворились.
– И как кровь моя коснется неба, так черная лихорадка пусть отступит, боль под камень уйдет, да на дне схоронится на века да на вечные годы. Кровью своей защищаю, кровью своей запечатываю, кровью своей даю то, что украдено, – откуда – то издалека донесся до нее Ярушкин голос, и Катя окунулась в прохладу летней ночи, свежий аромат трав. Чьи – то заботливые руки укрыли ее, слегка приподняв голову, подложили что – то мягкое.
Катя улыбнулась и заснула.
Дед Белоус, Истр и Аскольд так стремительно скрылись с поляны, что не успели заметить ни метнувшийся в темноте кинжал, ни ранение Кати.
В этот момент они были уже на другом конце стоянки, уверенно ведомые седовласым старичком.
– Дед Белоус, – едва переводя дыхание, позвал Аскольд. Дед остановился:
– Чего тебе? Устал?
Аскольд мотнул головой:
– Да не, не то… Куда мы сейчас?
Дед Белоус бесшумно двинулся врепед:
– Посох мой наследный надобно добыть.
– А ты почем знаешь, где он.
Дед Белоус усмехнулся.
– Вот ты, Аскольд, ведаешь, что твоя правая нога творит? – паренек кивнул. – Вот и я ведаю, где мой посох схоронен. Говорю ж тебе – наследный он.
Три едва различимые в ночи фигуры скользили к окраине лагеря, в один из самых отдаленных шатров. Дед отодвинул полог, заглянул внутрь:
– Пусто…
Все трое прошмыгнули внутрь.
В нос ударил аромат жареного лука, конского пота, грязной, давно ношеной обуви.
– Фу, ну и вонища… Чего они тут делают?
– Тшшш, – шикнул на Аскольда Белоус. Он присел на корточки, и так, не поднимаясь, стал продвигаться внутрь шатра. Истр и Аскольд – за ним. Дед передвигался уверенно, словно не только видел в темноте, но и точно знал, где спрятано то, за чем сюда явился. Не наткнувшись ни на один предмет (в отличие от Аскольда, за которым шлейфом сыпались какие – то железки, прутья, фрагменты конской упряжи) он достиг противоположного угла шатра. Там, заваленный седлами, стоял довольно объемный кованый сундук.
