Они думают, что ощутимый общ локоть рядом, спина, живот, кошелек, глаз глядящий, глотка орущая — спасение от одиночества, что надо только примкнуть и отождествиться, что все решается увеличением и упрощением.
Есть в этом смысл, конечно, древний и грубый смысл. Достаточно взглянуть на стадо пингвинов или увидеть, как греются на морозе, в кучу сбившись, прижавшись друг к дружке, собаки бесхозные, чтобы смысл этот понять.
И еще я увидел тщету под солнцем:
Вот одинокий, и никого с ним:
ни сына, ни брата,
и нет конца всем трудам его,
и не сыты очи его богатством:
«Для кого тружусь, чего ради мучаюсь?»
Вместе лучше, чем одному.
Есть двоим за труды награда,
упадут если — поднимут друг друга.
А когда упал и поднять некому — все, погиб.
Вот лежат двое — тепло им,
а одному как согреться?
Одного одолеют, а двое справятся, устоят,
нить, втрое скрученная, не легко рвется…
(Из Екклесиаста, адаптация моя. — ВЛ).
По сему Соломонову резону один женится, другой идет в церковь, третий в пивную, четвертый на службу, пятый в Интернет…
Общ возникает, жить можно, допустим, да, но Одиночество не отступает, не отпускает.
Вот горько-терпкое одиночество искушенного игрока жизни, уже осознавшего, что чем больше народа, тем меньше кислорода; что одиночество — это толпа, что толпа может состоять лишь из двух человек, даже из одного; что одиночество вырастает из тебя самого, как ногти и волосы… Что любой общ — до поры до времени, а потом лажает или уничтожается, размолачивается беспощадной дубиной смерти.
Знание этой жути лежит в основе глубочайшего недоверия бытию и сильную натуру с мощными вожделениями может ожесточить, привести к циничному хищничеству.
Другой исход — цинизм пассивный, глобальная лень, когда даже и ради собственного ублажения пальцем не шевельнешь — зачем?..
И все равно — всею детской беспомощной глубиной ищется выход из одиночества, ищется связь, единение, ищется слияние тел и слиянность душ, потому что иначе никак…
Мы редко себе это говорим, но ведь это так одиночество есть представительство смерти в жизни, прихожая небытия. Одиночество, скажу больше, и есть небытие вживую. («Смерть — дело одинокое», как сказал Рэй Бредбери.)
Боль разобщенности нам об этом сообщает.
Да, Друг мой, именно об этом и речь наша: не о физической изоляции или информационной нехватке, не о недостаче каких-нибудь там партнеров, деловых или половых, — а о разобщенности душ, о разных ее видах, степенях и окрасках, о разных последствиях разобщенности — и о том, как с этим быть…
