Поречники появились как всегда неожиданно. Взяли и всплыли из болотной жижи, сразу пять особей, все маленькое стадо.
— Давай! — крикнул командор. Чушки с перепугу взвизгнули, самый здоровый хряк звучно рыгнул, и в людей полетел темно-зеленый ком.
— Ложись! — завопил Сева, но Бакай увернуться-таки не успел. Мерзкая на вид и отвратительная по запаху дрянь залепила ему всю маску.
Три поречника были подбиты, остальные повизгивая умотали дальше на болота.
— Ха-ха, ну как, Бакай? Разбирать не станешь? — захихикал Сева.
— Давайте быстрее, пока те подкрепление не привели. А то нас здесь лет пять откапывать будут, — Николай подошел осмотреть особей.
И тут откуда-то раздалось странное бульканье, хлюпанье.
— Это что-то с ними? — поинтересовалась Катя.
— Не знаю.
Обойдя хрюшек на всякий случай сзади, Сева присел на корточки и прислушался.
— Не, это не они, это…
И в этот момент из одного поречника полилось как из дырявого биотуалета.
— О неееееет! — завопил Себастьян, но уже было поздно.
Бедняга вспомнил весь свой словарный запас, а команда еще долго никак не могла успокоиться. Согнувшись в три погибели, все хохотали до слез, даже оплеваный Бакай.
— Ха-ха-ха, как смешно! — огрызнулся Сева. — Кое-кто оплеванный мог бы вообще посопеть в сторонку!
— Уж лучше оплеванным, чем обосранным, — хихикнул Бакай. Сева с тоской посмотрел на свой костюм и брезгливо сморщился.
— Да уж, наверное. Черт, почему Гвиера не предупредила, что они не только плюются метко, но еще и срутся?
— Потому что это первый зафиксированный случай меткого подлезания мишени к орудию! — ответил за Гвиеру командор. — Сева, тебе на роду написано прославиться.
Не будь это командор, Сева нашелся бы, что ответить.
Катя назвала его Квазимодо.
Павиан чавкал мясо, а она наблюдала, как он ест, и разговаривала с ним.
— Ты даже представить себе не можешь, Квазик, что такое — человеческая речь. Хочешь сказать одно, а говоришь совсем другое. Просто несет, как бедного сегодняшнего поречника, и еще даже не успеваешь договорить слово, а уже понимаешь, как оно неуместно и что жалеть будешь. А слово хватается за слово, и все.
Катя сидела почти вплотную к клетке. Чудовище поспешно выхватило у нее из рук следующий кусок.
Николай даже глазам своим не поверил, когда вошел в инкубатор. Чуть помедлив, замер у стены.
— Если бы я могла вернуть время вспять, я все бы сделала по-другому. Я не знаю, какой дьявол заставил меня наговорить столько всего, что я сама запуталась в собственных словах. Если бы сказать — баста, всего этого не было! Я веду себя иногда, как полная идиотка, но это от бессилия. Ты тоже не очень умно выглядишь, когда силовую клетку пытаешься разломать. Обжигаешься, пищишь, и снова лезешь. И ничего не меняется, потому что ты не знаешь ключа. Мы оба в клетке, Квазимодо…
