Я позвонила Валерию:
— Как ты думаешь, идти мне туда снова?
— Не идти, а бежать — убежденно сказал он.
— Жутковато что-то. Обман откроется и погонят меня в шею, как… одного литератора.
— Какой обман? Это же не ЦК Партии и не Совет Министров. Несмотря на некоторые нарушения нашей конституции, советский человек все еще достаточно свободен, чтобы войти в мясную лавку.
— В случае с тобой это было особенно заметно…
Готовясь к новому визиту, я сделала укладку, маникюр и намазалась по программе № 1 «для особо торжественных случаев»… В «Мясопродуктах» была полная смена декораций. Вместо утонченной Ксении Леонардовны за кассой восседала широкоскулая и, вероятно, широкозадая девица. Слюнявя пальцы, она шуршала ассигнациями. Вместо пышного Николая суетился рыжий сильно косящий юноша, обтирая тряпкой консервные банки под названием «Жир свиной внутренний».
Увидев меня, он замер и залился румянцем.
— Извините, ради Бога, не сразу вас заметил, — пролепетал он, — проходите, пожалуйста.
В подсобке я с облегчением увидела старых знакомых. Полулежа на стальном прилавке, как римляне во время трапезы, Марк и Лев играли в нарды. В центре полированной доски блестела бутылка армянского коньяка, и после каждого хода игроки делали из горлышка ощутимый глоток. Дуся, примостившись у плиты, вязала огненно-алый шарф.
— А где же Николай? — как можно непринужденнее спросила я.
Они с недоумением переглянулись:
— Николай? Какой еще Николай?
— Продавец Коля…
— Вы что-то путаете, — ласково сказал рыжий, — никакой Коля тут отродясь не работал.
— А Ксения Леонардовна, кассирша?
— Бог с тобой, голубчик, — изумилась Дуся, — имя-то какое диковинное.
Я с тоской посмотрела на пожарный выход. Рвануть бы туда…
Рыжий продавец будто угадал мои мысли:
— Боюсь, мы отнимаем у вас время… мясо предпочитаете сами выбрать или доверяете нашему вкусу?
— Доверяю… — я чувствовала себя полной идиоткой.
Когда Лев появился с набитой сеткой, я решительнополезла за кошельком:
— Сколько с меня?
— О чем вы говорите? — завопил продавец, — о деньгах не заикайтесь.
Я дотащила мясо до Валеркиной квартиры и расплакалась. Собаки суетливо тыкались мне в подол, Валерий накапывал валерьянку.
— Ну, что ты? Что ты дергаешься? Это же простое мясо, а не баллистическая ракета и не марихуана…
— Почему его мне дают… И где Николай с кассиршей?
— Где, где… под следствием. Проворовались, а коллеги вычеркнули их из списков живых. Не мемориальную же доску с их именами на стену вешать!
