– Морис, ты невыносим! – засмеялась Симона.
– Быть невыносимым в наше время – лучший способ выживания. Это я прочитал… где, интересно? Ну, будем считать, что я ничего такого не читал, а придумал прямо сейчас. Смотрите, мадемуазель Натали улыбнулась! Тост за ордена отменяется, пьем за мадемуазель Натали!
Наташа стала встречаться с Арманом. Сначала это были встречи в обыкновенном смысле слова. Он забирал ее после съемки, отвозил домой после работы; они ходили в театры и кино, много гуляли вместе и говорили. Наташа узнала, что Арман – самый младший в семье и что все его братья и сестры намного старше, из-за чего у них мало общего. Морис был его дальним родственником и занимался им отчасти от скуки, отчасти потому, что Арман был идеальным предлогом, чтобы оправдать частые отлучки де Фермона. С кратковременными увлечениями мужа Раймонда еще была согласна мириться, но Симону она ненавидела и устраивала Морису скандалы. Ссылаясь на необходимость развлекать дальнего родственника, Морис на какое-то время сумел свести их к минимуму, но вскоре Раймонда заподозрила неладное и стала предпринимать всевозможные ухищрения, чтобы держать и Армана, и мужа в поле зрения. Проклиная в глубине души все на свете, Морис вынужден был представить жене своего родственника, а заодно и Наташу. Искусно изображая сердечность, Раймонда начала устраивать совместные выезды на природу, вечера «для своих» и поездки всей компанией в оперу, привлекая для этой цели также нескольких своих знакомых. По правде говоря, она подозревала, что простачок Арман может служить ширмой для отношений Наташи и ее мужа, и была начеку. Внешне, впрочем, она всегда оставалась очень любезной, ничем не обнаруживая своих истинных чувств, и когда в апреле она предложила Морису отправиться в отцовский замок недалеко от Руана и заодно пригласить туда друзей, он не нашел причин ей отказать.
– Скажи Арману и его манекенщице, чтобы они присоединились к нам, и я тоже приглашу кого-нибудь, – объявила Раймонда.
Замок произвел на Наташу неизгладимое впечатление. Она ожидала увидеть что-то открыточное, изящное и не слишком серьезное, а ее взору предстала настоящая крепость, серая и мрачная. Она выглядела так, словно войны Плантагенетов и французских королей[6] закончились только вчера, и то это была лишь временная передышка перед новыми боями. По словам Раймонды, еще недавно вокруг замка пролегал ров, который засыпали только в ее детстве.
