Развлечений и дел у кукушачьего племени была уйма — несколько раз в день что-нибудь непременно обрушивалось и какой-нибудь кукушонок летел вниз, истошно вопя, хлопая крыльями и стараясь уцепиться за встречные ветки. Ценный строительный материал, который перестал быть конструкцией, за считанные минуты растаскивался по соседним гнёздам, ещё больше утяжеляя их и превращая в авиационные бомбы, висящие в паутине.
Гостеприимство также было весьма странным. Из гнезда в гнездо ребят носили исключительно в когтях. То и дело появлялись новые особи, принося какую-нибудь снедь, съедобную (и вонючую), но чаще несъедобную, так и норовя сунуть её детям прямо в рот. Те защищались как могли: Денис отчаянно зажимал рот, Варра молотила руками по сторонам и кричала, что она не хочет есть, а Максим, скрестив ноги и сложив на груди руки, с видом маленького императора принимал одни подношения и отвергал другие, сжимая губы и качая головой. То, от чего он отказывался, шебутные кукушки тут же пытались предложить его брату и девочке.
Денис с подозрением принюхивался к тряпью, которое ему дали чтобы защититься от холода, думая, что эти лоскуты, возможно, прежде были платьем какого-то бедняги. В конструкции некоторых гнёзд были заметны пронзительно-белые или же жёлтые кости. Денис боялся узнать в них очертания человеческого черепа.
Максим пытался заговаривать с каждым, кто приближался к детям, но отвечали далеко не все. Наверное, немногие знали человеческий язык; в общении между собой они ограничивались криками, напоминающими звук пилы.
Отличить кукушек-женщин от кукушек-мужчин было очень просто. Первые носили длинные шуршащие платья, сшитые из чего попало, и та, у которой платье состояло из большего количества лоскутов, имела полное право задирать клюв перед соседками. Варра, глядя на них, прикрывала рот ладошкой, мальчишки хихикали в кулак.
Встречаясь на узкой тропке, кукушки раскланивались друг с другом и расходились, как могли. Например, одна повисала на руках на древесном стволе, а другая степенно проходила дальше. В гнёздах они распивали из неказистых глиняных кружек свой странный напиток (в основе его, как вскоре узнали дети, был берёзовый и ягодный сок) с таким видом, будто это чай высшей пробы.
Когда появился Кукуш, благожелательно щёлкающий клювом (дети узнали его по покрою невозможного камзола), и спросил, как себя чувствуют гости, Максим осторожно сказал:
— Нам скоро пора будет отправляться в путь.
