Около одиннадцати группа достигла небольшой рощицы, вокруг которой росли тростник и терновник; над рощей кружил стервятник. Мак-Леш с такой силой бросил на землю мешок, что все в нем затрещало.
— Привал, — приказал он. — Передохните.
Наконец-то тень!
Он забрался под куст гуаявы и сорвал с себя нейлоновую куртку, прилипшую к телу. Капитан давно хотел обвязать куртку вокруг бедер, но Фигерас требовал, чтобы все оставались в куртках — и с полным правом. Здесь, на равнине, лучше, когда оружия не видно. Один за другим все повалились в тростник. Мак-Леш отметил про себя, что пока они ему подчиняются. А раз подчиняются — нечего опасаться. Они пробьются — шестеро прекрасно вымуштрованных мужчин, знакомых с местными условиями, а по огневой мощи они превосходят целый взвод кастровской милиции. Необходимо только держаться вместе. Он вспомнил о драке в лагере. Самое слабое место у них — дисциплина. Пока они повинуются его слову, все в порядке. Они должны доверять ему!
Капитан поднял голову, его взгляд остановился на неподвижных фигурах в тростнике. Как бы объяснить им подоходчивее, в какой ситуации они находятся? Как найти слова поточнее? Но когда он начал говорить, ему не пришло в голову другого сравнения, кроме того, что все они сидят в одной лодке. Фигерас перебил его:
— Ваша лодка опрокинулась, сэр.
Родригес заливисто засмеялся, а Равело снова отпустил шу-очку.
Капитан не ответил; замечание Фигераса он не принял всерьез и решил пропустить смех мимо ушей. Фигерас самый толковый из них, с ним будет непросто. Нужно лишь отучить его самостоятельно отдавать приказы.
— Все вещи подобрать и спрятать в кустах! — приказал он минуту назад.
Верное указание, и вообще — у младшего командира должны быть свои прерогативы. Мелочи лучше уступить ему. Но Мак-Леша раздражали самоуверенный тон Фигераса и его склонность к принятию самостоятельных решений. Погрузившись в невеселые мысли, он стирал бурую грязь с парусинового мешка, в котором находился сигнальный прибор. Рядом с ним Мигель возился с транзисторным приемником. Раздался какой-то писк, потом заговорил жалостливый голос: «Фидель Кастро продал кубинскую революцию коммунизму. Наша родина в руках русских и китайцев. Они специалисты по террору, убийствам и пыткам. Специалисты по науке подавлять народы. Русские и китайцы никогда не знали свободы. А Куба была свободной и снова обретет свободу!»
Мак-Леш прислушивался вполуха, он все эти слова знал наизусть: передатчик стоял чуть повыше лагеря в Сан-Амбросио. Чересчур пережимают, подумал он, и пафоса многовато. Эти ребята пришли из рекламного отдела радио Батисты и о действенной пропаганде не имеют ни малейшего понятия. Его обозреватели рекламируют политические системы, как зубную пасту. Не исключено, для части населения, для людей вроде Рико и Мигеля, они выбрали верный тон. А остальные и без того знают, чего хотят. Родригес хочет вернуть свои табачные плантации и несколько десятков тысяч гектаров леса, принадлежавших в сьерре его отцу. Равело — заполучить обратно свой ресторан с увеселениями, о котором болтает не переставая. А Фигерас? Это идеалист, он делает, что ему нравится, поэтому, несмотря на свою своенравность, представляет особую ценность. Как он раним в своем чувстве собственного достоинства!
