Сестры помимо службы пилили и кололи дрова, носили их наверх, топили печурку. Необычайно важную проблему тепла им удалось решить сравнительно просто, опять же благодаря маминому умению держаться раз навсегда установленных правил. Дело в том, что мама имела редкостное обыкновение покупать дрова не перед началом нового отопительного сезона, а в конце прошлого, иными словами, не осенью, а весной; в сорок первом году такая предусмотрительность неожиданно принесла колоссальный выигрыш: в подвале лежала солидная порция подсохших за лето дров. Удалось прикупить еще — у решивших эвакуироваться соседей; у них же приобрели великолепную самозатачивающуюся пилу с тонким, сверхпрочным фигурным лезвием на металлической дуговой ручке — пила отдыхает теперь у меня на стенке, обогреваемой паровым отоплением…
Мама и тетя носили также из Фонтанки воду — столько, чтобы умываться, и пол протирать каждый день, и изредка устраивать что-то вроде бани.
В их крошечном коллективе не оказалось ни избранных, ни избалованных, ни нерешительных и бестолковых; предположить, что кто-то из них мог, скажем, потерять продовольственные карточки — обычное начало многих бед — было как-то странно, не сходилось, не совпадало; никого не надо было ни понукать, ни упрекать, ни упрашивать.
Все эти обстоятельства или все эти факторы — чего тут было больше: везения, воспитания, характера, привычки к определенному уровню, укладу жизни? — оказались в условиях блокады необычайно важными, ж и з н е н н о важными, а их соединение в одной ячейке служило щитом, прочность которого, как выяснилось, могло преодолеть только прямое попадание.
И все же первостепенную роль в их спасении сыграло то, что они не голодали. Ели мало, непривычно, недостаточно; все трое исхудали, стали меньше ростом, осунулись — а были они когда-то склонны к полноте. Но в буквальном смысле слова они не голодали, не пухли от голода, от попыток заглушить голод водой — хотя никто из них не принадлежал к числу тех, кому даже в дни блокады полагалось дополнительное, усиленное или льготное питание.
Опять же: положено — не положено…
Мама была, правда, прикреплена к столовой, но, насколько мне известно, очень скромной категории. Кое-что удавалось все же приносить и оттуда — маслины, например: их выдавали в начале войны иногда по нескольку штук к обеду, и кое-кто оставлял их на столах, в первые голодные месяцы северяне не могли заставить себя есть этот питательный, но весьма специфический южный продукт. После обеда мама обходила столы и собирала маслины в специально принесенную с собой баночку; не расскажи мне об этом мама сама, я никогда не поверил бы, что она способна собирать объедки…
