Первые Т-34 с литыми башнями с толщиной брони 52 мм собрали на ХПЗ в ноябре 1940 г. (по другим данным, танки с литыми башнями начали покидать заводские цеха 1 января 1941 г.). До 1 января 1941 г. завод им. Ильича в Мариуполе отгрузил в Харьков только 149 литых башен. Одной из причин срыва правительственного задания стало заявление директора 183-го завода Ю.Е. Максарева представителям Мариупольского завода, в котором сообщалось о возможных серьезных изменениях в конструкции башни танка Т-34, в частности, о появлении командирской башенки с круговым обзором.
Производство литых башен пришлось временно прекратить. Впрочем, вскоре оно было продолжено, однако довести выпуск хотя бы до 200 единиц в месяц так и не удалось. Такая же картина наблюдалась и в 1941 г. Следует особо отметить, что применение литья при изготовлении бронедеталей танков было прежде всего связано с острой нехваткой бронепроката. Ведь в Советском Союзе в то время имелось всего три прокатных стана и их мощности не позволяли одновременно обеспечивать выполнение заказов для ВМФ и для танкостроения.
Расширять погон башни на заводе №183, конечно, не стали. Как уже говорилось, ответственность за появление столь тесной башни несло АБТУ (вернее, тогда уже ГАБТУ), и на заводе явно не желали брать на себя ответственность за просчеты военных. Правда, в КБ- 520 предлагали расширить башню в зоне расположения экипажа не более чем на 160 мм по диаметру, без изменений погона, корпуса и наклонов брони. Дальнейшее расширение башни, по мнению конструкторов, было невозможно без увеличения диаметра погона башни, а это влекло за собой существенные изменения конструкции не только корпуса, но и всего танка.
Проведение опытных работ по модернизации «тридцатьчетверок» началось на 183-м заводе практически одновременно с началом серийного производства танка. Правда, по мнению ГАБТУ, в 1940 г. завод уделял недостаточно внимания улучшению боевых и эксплуатационных качеств танка. Военный представитель ГАБТУ военинженер 3-го ранга Бойков написал в своем отчете: «...Завод в течение 1940 г. очень мало занимался вопросами доводки машины А-34 и только с ноября месяца взялся за зти вопросы...» [9].
При прочтении этой фразы возникает вполне уместный вопрос: а вполне ли объективно оценивает военинженер 3-го ранга Бойков ситуацию с проведением опытных работ? Ведь у руководства 183-го завода голова шла кругом от возникших проблем с освоением серийного производства нового среднего танка. Возможно, поэтому харьковчане в 1940 г. смогли внести только незначительные изменения в конструкцию танка - осуществить перенос радиостанции 71ТК-3 из кормовой ниши башни в носовую часть корпуса, ввести механическое сервоуправление вместо пневматического, разработать прибор наблюдения механика- водителя со стеклом триплекс, боковые приборы для механика-водителя и радиста, а также приборы наблюдения в башне. Добавим сюда еще разработку установки под новую пушку Ф-34, унифицированной установки для все той же пушки Ф-34 и 45-мм танковой пушки, испытание и внедрение в серию шпор для гусениц, литых траков, попытку замены двигателя В-2 на, казалось бы, более надежный дизель М-250 и т.д. Кстати, на девяти первых машинах установочной серии решили оставить пневматическую систему сервоуправления из-за сложности ее демонтажа и замены на механическую систему.
