Дверь отворилась, и на пороге выросло странное существо с огромными глазами. В комнату ворвался ветер. Антонио открыл глаза, на этот раз уже наяву. Что-то случилось! Но что?
Ноги его не слушаются, но любой ценой надо добраться до двери. Он должен добраться. Немного воздуха, он задыхается.
Нет, он не спит и не бредит. Он еле дополз до двери, выбрался на воздух. Такой звон в ушах и боль бывают лишь при угаре. Угар?! Как дымит печка!
Где же ребята? Тоже угорели! Их нужно немедленно вынести на воздух. Какой он тяжелый, этот Джулиано.
— Джулиано, Джулиано, очнись!
Пассалоне красный, как помидор. Да и остальные тоже. Они даже не шевелятся. Вдруг они умерли?! Умерли по его вине. Что нужно делать в таких случаях? Кажется, искусственное дыхание. Антонио не помнит, ничего не помнит. У него нет сил даже поднять руку Пассалоне. И все же надо сейчас же сделать ему искусственное дыхание. Но какие у него тяжелые руки!
Врач. Нужно позвать врача. Тут нет никакого врача. Антонио обессилел, он едва дышит. У него кружится голова.
Идет снег. Вокруг целые сугробы намело. Крупные хлопья совсем залепили окно. Да, да, окно. У Антонио в классе появилось окно!
Спустя несколько дней после того, как все чуть не угорели, явился Вито Петроне, «опора дома». Это прозвище дал ему Сальваторе, и оно очень ему подходило.
Плотный, квадратный, приземистый, он все делал уверенно и споро. Даже свою подпись-крест в проклятых «планках» (а без нее неграмотному в Италии не обойтись, если хочешь хоть что-то заработать) он ставил уверенно.
«С порога я увидел Вито. Он катил тележку, груженную известью, кирпичом и еще чем-то, а в руках держал оконную раму.
Чем шире становился оконный проем в стене, тем радостнее становилось у меня на душе. С «кафедры» я могу увидеть… Что именно? Да лишь верхушку бука с сухими длинными сучьями. Зато с кровати можно различить и клочок неба. А если стать возле злополучной печки, то можно, помешивая все ту же злосчастную томатную подливу, разглядеть и часть тропинки. Я заходил справа и слева, становился в разных углах класса, и почти отовсюду все было отлично видно. А на другой день, когда перестал идти снег, я различил в голубой дали покрытые снежными шапками горы и край равнины.»
Антонио ликовал. Смерть пощадила его и шестнадцать учеников.
Вито сделал ему окно. Это так просто — прорубить дыру в стене и вставить оконную раму. Вместо стекла Антонио готов был удовлетвориться простой занавеской.
