Тиннар негромко смеется — вот ему-то совсем просто, особенно после того, как Аллеур немного прижег ему волосы на виске — укладывать вообще ничего не надо, да и расчесать можно просто пятерней. Эльфийские игрушки — хоть и Темный, и Светлый — но что-то общее в отношении собственной красоты у них есть. Внезапно ледяные пальчики шаловливо пробегают по его затылку, метаморф и не заметил, как мальчишка приблизился к нему со спины.
Золотой гребешок медленно скользит по спутанным после купания волосам метаморфа, тот только щурится от удовольствия, ругаться сил просто нет. А Аллеур осторожно ножом срезает обгоревшие концы волос, немного подравнивает пряди.
— Посмотрите, Эриндел, красиво?
— Да, но только ненадолго…
Притворно угрюмое фырканье Тиннара:
— Еще бантик, как коту, на шее завяжи. Я тебе не игрушка!
— Нет, конечно… — теплое дыхание легко касается его уха, а потом оно вдруг прихватывается острыми зубками эльфа.
— Ооой! — не столько больно, сколько неожиданно.
— Мастер Аллеур, хватит баловаться! Он же все-таки- тигр, а не кошка. И не надо его дразнить, — голос Эриндела довольно сердитый.
— Не буду.
Мальчишка откатывается в сторону, снова принимается за укладывание влажных волос. Тиннар, обиженно сопя, начинает разогревать на огне мясо и хлеб к ужину. Эриндел по-прежнему борется с копной непослушных волос — одна докука, никакой красоты. В дороге — сплошная беда.
Ужин проходит довольно тихо — Аллеур еще не совсем оправился от произошедшего, и его выходки на день, видимо, иссякли. Эриндел серьезно чем-то озабочен. А Тиннар — как в тумане. После возни с мальчишкой все вокруг воспринимается как морок, реален только Аллеур, его движения, его смех, его глаза. Возможно, тонкая неосознанная магия необученного эмпата. Или просто магия не осознанной еще любви?
Но вот лечь рядом с Аллеуром, привычно прижать мальчишку к себе, Тиннар сегодня не хочет — он понял, что будит в себе каждый раз, прикасаясь к эльфенку. И Аллеур почему-то даже не обижается, когда меховое одеяло Тиннара раскладывается в стороне от костра. Эриндел тяжко вздыхает — ему тоже надоело постоянное брыкание Темного Эльфа во сне. И на эту ночь Аллеур остается спать один, на расстеленном большом меховом плаще и с набросанными сверху кожушком Тиннара и парой меховых одеял.
Эриндел негромко шепчет какое-то заклинание, свет костра немного притухает. Сторожить вход в пещеру смысла нет — там установлены обереги, и посторонний пройдет мимо, даже не поняв, что узкая расщелина куда-то ведет. Поэтому можно спокойно отдохнуть после тяжелого дня, боя, всего того, что так неожиданно случилось в их жизни…
