Еще одна огромная тень, словно с неба падает — так внезапно появилась. Громовое рычание, удар передней лапой — и волк с жалким визгом отлетает в снег и не поднимается уже. Твари не хотят сдаваться, атакуют, пытаются ухватить неожиданного противника за загривок, и летят в стороны от ударов мощными лапами. Что за зверь — непонятно, очень темно, но в кружении снега только слышно жалкое взвизгивание белых тварей и глухое рычание победителя. Волки отступают, наступает оглушительная тишина, прерываемая ворчанием невидимого зверя. Дыхание хищника все ближе и ближе, из облаков вдруг выглядывает луна, и Аллеур с ужасом видит противника волков — огромный белый тигр. Такой огромный, что на него можно было бы сесть верхом и ноги не касались бы земли. Ну, этот съест — и не подавится. И выставленный вперед меч для него не преграда — он одной лапой переломит меч. Удерживать его уже и так сил нет — кровь хлещет по-прежнему, все меньше и меньше ее остается у эльфа. Да уже все равно. Все равно…
Эльф медленно сползает прямо к лапам тигра, потеряв сознание, тот немного растерянно урчит, рык удивленный, словно спрашивает: «Что с тобой?» Зверюга глубоко и тяжело вздыхает, ложится рядом, подгребает бесчувственного эльфа лапой к себе, перекатывается и как-то умудряется пристроить раненого себе на спину. Встает на лапы и медленно бредет против очередного заряда снега, явно ища укрытия. Вот сейчас найдет теплую пещерку и славно позавтракает беспомощным Темным Эльфом…
Чьи-то руки касаются Аллеура, негромкий голос с акцентом Светлых Эльфов спрашивает на Всеобщем:
— Тиннар, ты что удумал, кто это? С ума сошел — шляться в такой мороз, да еще и в таком обличье…
Глухой рык в ответ:
— Помоги ему…
Сильные руки поднимают Темного Эльфа, куда-то несут, становится тепло — видимо, где-то рядом костер. С него осторожно снимают одежду, заворачивают во что-то теплое, легкие руки касаются раны на колене, очень больно, но губы эльфа смерзлись от слез и растаявшего снега, не размыкаются. Второй голос над головой, немного хриплый:
— Как он?
— Ты-то как? Оденься теплее — не в шубе своей, а в людском обличье. Сильно замерз, ранен, испугался. Он тебя испугался до обморока?
— Белые волки напали, конь его сбросил. Не меня — он меня и не видел.
— Ладно, рана не очень страшная — крови много потерял. Лихорадки не будет — завтра встанет…
Как же, не будет. Четыре дня подряд беспамятства, безумного жара, постоянной жажды, боли в ноге. Чьи-то чужие руки поили его, кто-то менял повязки и подстилку, укрывали теплым одеялом, когда в жару раскрывался. Иногда слышались чужие голоса, словно из-под земли.
