— Я тут тебе кое-то принес…
Эль тут же поднимает любопытные синие глазки. Иногда он сильно похож на котенка — так же дергается носишко, знакомясь с новым, так же обиженно выгибает спину, так же любопытно смотрит. Это если мы в хорошем настроении и здоровы, конечно…
А что — славная такая синяя пижамка с Микки-Маусом. Мне лет девятнадцать было, когда тетка подарила ее. Как раз с девками спать с такой пижаме. Ну, во-первых, Элька спит не с девками, а со мной, а во-вторых, кто сказал, что в это время он будет в пижаме? А на остальное время — очень даже стильненько. Это я и высказываю ему в ответ на вопросительный взгляд. Мелкий довольно вздыхает — ему понравилась моя раскладка, кто с кем спит, и начинает медленно выползать из своей футболки для примерки пижамки. Худенькая спина с выступающими острыми позвонками — без слез не взглянешь. Ладно, откормим. Лишь бы мама Маня не вписалась невовремя… Накаркал, блин…
— Влаад! — Светкин голос не предвещает ничего хорошего. — Зайди к Семенычу — сильно надо…
Элюн напряженно глядит, забыв одеться.
— Так, в сумке посмотришь, что там еще есть, я счас приду.
До дежурства еще пара часов, хотелось поесть самому и Эльку нормально накормить — специально успел картошки сварить с сосисками.
Кроме Семеныча, в его кабинете обнаруживается мент. Такой классический ментяра, толстенький, круглолицый, усатый, смуглый. Похож на крыса, который все «чииз» кричал в «Спасателях».
— Влад, тут такое дело…
На Семеныча сейчас стоит взглянуть — лицо у него перевернутое, при том, что он законченный пофигист и флегматик, фиг пробьешь.
Ментяра лихо перебивает его:
— Ты же с Кузьменко приезжал в Тьмутаракань на той неделе?
— Ну да, в субботу вернулись…
— А билетики есть?
— А як же, — невольно я пародирую его хохляцкий выговор. Ничего обидного — на юге нашей области говорят по-хохляцки — это смесь русского и украинского. Но вот Тьмутаракань-то на севере, вот мужику не повезло, куда служить-то заслали.
— А покажь! — парень тоже не теряется.
Я, недовольно сопя, лезу в карман моих штанов и извлекаю паспорт и наши с Элькой билеты, протягиваю менту.
Семеныч напряженно молчит.
— Подходит, все правильно. И шофер про вас говорил, и дежурная на вокзале… Ты Эльке кем приходишься?
«Кем-кем, — любовником!»
— Братишка двоюродный.
— Надо же, у Маньки такая родня в городе, никогда бы не подумал!
— Что случилось-то?
Семеныч с ментярой молча переглядываются. Потом Семеныч прокашливается:
— Влад, знаешь, тут такое дело, мы решили сначала тебе сказать…
