Я тихо каменею. Не иначе, Манька проспалась и решила еще денег на бухло поиметь. Заявление слезное написала…
— Да Манька своего сожителя хрен знат к кому приревновала, да и отполировала ему головку топориком до полного блеска, — радостно рапортует мент.
Мама дорогая, очень колоритно. Я с размаху плюхаюсь в кресло, ноги не держат.
— Он живой?
— Агась, травмы, несовместимые с жизнью — мало того, что голову отполировала, так еще и тама все порубила… За измену, видать, мстила. Это ж надо было так упиться. И где только денег взяли — неделю бухали без просыпу.
Я представляю груду кровавых ошметков, и меня начинает тошнить, похоже, я побледнел, Семеныч быстро сует мне в руку стакан с водой. Ага, счас выпью и успокоюсь.
— Когда?
— Дык вчера ночкою! Сегодня милицию вызвали, а потом меня дознаватель сюда шуранул.
Быстро они — по трассе до Тьмутаракани около десяти часов ходу при хорошей скорости.
— А она?
— Дык, он чего и шуранул-то — пропала Манька, может здесь еще появится?
Я просто молчу, обалдев. Такое известие кого хочешь с ног собьет.
— В больнице ее точно не было, а где я живу, она просто не знает.
— Точно она сделала? — Семныч уже олимпийски спокоен.
— Нуу, а то! Всю ночь людям спать не давали — орали и бегали друг за другом, народ патруль вызвал, пока доехали, пока зашли… Да ее дело-то — отпечатки сняли, она у нас девушка приметная, в базе есть — ее отпечатки на топоре.
Я молча начинаю покачиваться в кресле, непроизвольно успокаивая себя. Да уж, скандал с благородном семействе. То, что именно я дал им денег на выпивку, стараюсь не вспоминать.
— Короче, парень, пиши объяснительную — когда приехали, когда уехали. Видно, что ты порядочный, не способен ни на что плохое. Так что напиши, что было, что уехали, что Маньку не видел, и я поехал взад!
— Владимир Семенович, а Эльке говорить будете?
Семеныч отрицательно качает головой…
— Нет пока, мне только его припадков снова не хватало. Уже все равно ничего не сделать, пусть пока не знает. Мы тебя поэтому и позвали, все-таки, чужой человек — не так все для тебя остро…
— Спасибо…
В голове — гулкая пустота. Я что-то пишу в протоколе, подписываюсь, что записано все верно.
Ментяра довольный вусмерть. Однако, преступление, раскрытое по горячим следам. Поди, для их маленького райцентра — целая сенсация…
… Через много лет, на конференции в чужом городе, я увидел просверк синих глаз у вокзальной бомжихи. Страх проколол ледяными иголками мое сердце. Тетка Манька, блин? Я простоял в раздумьях почти десять минут и все-таки решился подойти. Элюн для нее давно отрезанный ломоть, меня она и не вспомнит… Бомжиха оказалась совсем молодой теткой с худым лицом с острыми чертами, совершенно непохожими на тетки Манькины. Но страху я тогда натерпелся… Эль не знает до сих пор, что произошло в его доме. Оказалось достаточным сказать, что дядя Сережа перепился и умер, а мама Маня сбежала с каким-то очередным ухажером. Правду знаем только я, Семеныч и моя тетка…
