— Знаешь, породистые всегда найдут своих хозяев, а кому нужны такие вот потеряшки?
Единственная ее слабость. В остальном — абсолютно нереальный человек. И рассказывать ей об Эльке — будет полным идиотизмом. Просто не поймет, как не сможет понять робот или машина любовных стихов.
А идти придется… Если она захочет, то сможет серьезно меня прижать — счет на мое имя в банке, который мама сделала вместе с теткой же перед самой смертью, чтобы дать мне возможность доучиться, а не бросать универ, может быть блокирован по ее требованию. Я знаю, что какие-то отчеты банк ей посылает, но стараюсь сильно в заначку не влезать — зарабатываю сам. Но лечение Эльки потребует немалых денег — это сейчас он таблетки пьет бесплатно, пока в больнице, а когда выпишут — то пожалуйте на свои… А лекарствия его бешено дорогие, другие просто не помогают. Я уже примеривался в аптеке к тому, что сейчас ему расписано… Блин, проще похоронить, чем вылечить! Да…
Так что в субботу придется покупать букет и переться к ней… Ладно, до субботы есть еще время. Будем считать, что это мне прилетело за обман Эльки, и на том мои незримые небесные покровители успокоятся.
Я доползаю-таки до дома, собираю сумку на дежурство, пересматриваю свои вещи — есть теткины подарки, которые я после ссоры даже ни разу не надевал. Сейчас они мне безобразно малы, а Эльке вполне подойдут. Ну не могу я смотреть на его застиранные футболочки и единственные джинсы, и хочу, чтобы мальчик мой спал в пижамке, а не в трусишках. Заботы бабьи, конечно, но о нем заботиться просто некому. И, если получится — завтра отпрошу его на весь день погулять. Приступов пока нет, смену лекарств произвели — дня два у нам есть. А то совсем бледный мой мальчишка и зеленый от отсутствия свежего воздуха и положительных эмоций…
Элюн отчаянно рыдает, а я стою перед ним, как дурак. Просто на вопрос: «Как сдал?» я честно ответил, как именно… И теперь Эль плачет из-за чувства вины, что якобы он виноват в том, что я не закончу универ. Ага-ага, выпустят как миленькие, да еще поджопничек дадут сзади для ускорения процесса.
— Эль, ну что ты ревешь-то? Пересдача в четверг, да и знаю я все, просто не повезло… Да пересдам я, пересдам. Вот же еще контроль на линии, успокойся уже.!
Элька улыбается сквозь слезы. Всю ночь мы с ним проспали, обнявшись, на его функциональной кровати — а они не узкая, между прочим. Приступов не было, утром я вылетел в подскоке в универ, а Элька продолжал мирно спать. И вот теперь — страдания-рыдания.
