Слава Богу, наши к подобным приездам на тройке цугом с бубенцами привычны, девки тут же завалили Элюна на носилки и поволокли в реанимацию, никого не спрашивая. Кстати говоря, грубое нарушение, но в тот раз сошло. Я резво рысил следом. Тут я уже ничем помочь не могу. Тут дело за другими, и за самим Элькой. А он молчит, видимо, уже без сознания.
Оопс, ввезли каталку внутрь, а передо мной створки захлопнулись. Мимо пролетел кто-то из дежурных докторов, зло гавкнув:
— Погодь пока, тебе там делать нечего! Погодь!
Ладно, нечего так нечего. Сам не люблю, когда под руку лезут нервные родственники. Госсподи, только бы выжил! Только бы выжил!
Какой-то звон и гудение, негромкая команда: «Все от стола!», резкий специфический щелчок. Так, похоже током бьют, видимо, лекарствия не сильно помогают. Еще раз. Снова звон, что-то уронили, похоже… Потом стало тихо… Ну вот, сейчас, как в кино, выйдет доктор и, снимая маску с усталого лица, скажет: «Крепись, Влад, мы его потеряли…» Блин, ну почему глумливые мысли лезут в этот момент в голову, а?
— Влад, зайди на минуту. Он — в маске, а так ничего, ритм восстановили…
Я молча вламываюсь в стерильно-белый мирок. Элька лежит неподвижно, лапки аккуратно так выставлены поверх простыни — когда успели-то, возле ключицы — трубки реаниамата, капает несколько растворов. Космические технологии на марше, блин. Элюн уже не просто белый, а какой-то бесплотно-белый, на лице- кислородная маска, она прикрывает рот и нос, толком видны только глаза. Похоже, Эль видит меня, в глазах загораются веселые огоньки. Я что, такой страшный или смешной? Или лицо в перепугу так перекошено, что Элька меня не узнает, и это его смешит?
— Все нормально, не убивайся так…
Голос говорящего это доносится откуда-то издали. Госсподи, он же ни в чем не виноват! Ну, не он сам стал таким, даже если это и грех по людским и божеским законам! Накажи тех, кто его заставил, накажи меня, если хочешь! Его оставь, дай выжить, дай мне дорастить его в тепле, любви, холе и уважении два-три года! Он же не останется таким, вырастет, станет взрослым, поймет, наконец, чего хочет он сам, влюбится по-настоящему…
Короче говоря, ни с того ни с сего у меня подкашиваются ноги, и я сажусь прямо на пол около Элькиной койки. Он глухо всхлипывает под маской. Потом провал в памяти. Пардон, но я банально потерял сознание…
— Эээ, Влад, если так будешь умирать с каждым больным — тебя надолго не хватит. Ну-ка, давай вставай…
