Кое-как мы дохрамываем до вокзала. Удивительно, но посреди сталинских построек прошлого века вокзал выглядит как Черинг-Кросский. Двухэтажный, со стеклянным куполом и прозрачным вторым этажом. По пьяни очень удобно стекла бить. Заходим внутрь. Блин, сервис-то какой — зал ожидания на втором этаже, две жральни, киоски со всякой всячиной. Яркий свет исходит из огромной хрустальной люстры под потолком. Ровный гул людских голосов. Я затаскиваю Эльку наверх, сажаю возле стеклянной стены на лавку, а сам плюхаю в очередь за билетами. Народ рвется на ближайший поезд, а я соображаю, что тогда мы приедем в три утра, волочиться пешком до моего дома довольно опасно, а такси в это время фиг возьмешь и на главном вокзале, а не только в наше захолустье. Поэтому беру билеты на час ночи. Ждать, конечно, почти пять часов еще, но зато приедем к восьми, когда уже и посветлее, и народ на работу скачет стройными рядами. Все равно — завтра еще суббота, один день побудем с Элькой, вымоемся нормально, отоспимся, а в воскресенье я его увезу обратно в больницу. Надо же, наши как лечение подобрали — столько мерзких переживаний, и ни одного приступа аритмии, все мои укладки целы.
Когда я возвращаюсь с билетами и пирожками, Элюн смирно сидит на лавке и читает «Хроники Нарнии». Подхожу поближе, рассматриваю иллюстрации — они сделаны, похоже, из кадров фильма. Ну вот, теперь я понял, на кого похож Элька со своим полудлинным каре и ярко-синими глазами — на принца Каспиана. Фамилию актера, конечно, не помню, но сходство очень большое.
Элька поднимает мордочку и улыбается. Я всовываю ему в руку пирожки.
— Влад, тебе бы щеку обработать — ссадина большая.
А як же — в аптечном киоске и бинтик стерильный для битых коленок купил, и пластырь телесного цвета. Подозреваю, что на морду мою смотреть страшно.
Элюн в это время строит глазки тетке на соседней лавке. Если не знать, что хлопцу шестнадцатый год, то можно принять за подросточка. Такой милый синеглазый мурлыка. Оказывается, он тетку обхаживал, чтобы выпросить у нее зеркальце, морду мою лечить. Тетка глядит на нас с нескрываемым умилением-такие братики славные. Ага-ага, видела бы она озверевшего Элюна с ножом в руке. Но и Элька ведет себя по-другому — более беззаботно и доброжелательно, не прячет испуганно голову в плечи, не сворачивается каралькой при каждом резком звуке. Улиточка высунула свои рожки наружу, почувствовав, что больше никто не обидит.
