Я делаю с ним на руках пару шагов, автобус уже выезжает со стоянки нам навстречу, Элька отчаянно машет рукой, и, слава Богу, он останавливается перед нами, открываются двери, и я затаскиваю Эльку внутрь, сажаю около водителя, тот не возражает, втаскиваю сумки. Народ смотрит с молчаливым сочувствием, никто даже не гавкнул для порядка. Я, как наседка, квохчу, разыскивая наши места, они оказываются у самого входа, засовываю туда Эльку, сумки под сиденье, сажусь сам. Ну все, поехали.
— Братишка, да? — сочувственно сзади шепчет какая-то тетка.
— Да, в самый неподходящий момент коленки расколотил…
— Ну ничего, до свадьбы заживет…
— Если я до нее доживу…
Тетка тихо смеется. Привычное дело, однако, — битые коленки, поносы, рвота — все прелести младших братьев и сестер на марше. Экзотика, блин! Я-то — единственный ребенок на две семьи, подобного никогда не испытывал.
Элюн с тяжким вздохом жмется к моему плечу. Я вытаскиваю из сумки бутылку с водой, откручиваю крышку:
— Будешь пить?
— Ага, — малой благодарно кивает, жадно глотает воду. Еще бы, после такой-то истерики.
Никогда, никогда в жизни я не вернусь в эту Тьмутаракань. НИКОГДА! И никогда не пущу сюда Эльку. Никогда!!! Слово даю! Не отдам его сюда на мучения. Эленыш, братишка мой…
За три часа пути на автобусе Элюн немного прикорнул у меня на плече, я его накормил шоколадкой и яблоком — хорошо, что сообразил в сумку бросить. Про происшествие мы не говорили, да и нечего было сказать. Элька непрерывно возился на сидении, коленки болели, упирался ими периодически в перегородку возле входа. Я то засыпал, то вновь просыпался, смотрел в окно. Фары автобуса освещали однообразную белую безжизненную равнину. Джек Лондон, «Белое безмолвие»… Красиво и мертвенно страшно — на улице опять минус тридцать. Ни вдохнуть, ни выдохнуть…
Автобус круто развернулся на привокзальной площади, народ заторопился к выходу.
— Эль, куда они?
— В очередь в кассу торопятся — билеты на проходящие, поездов много, пораньше приехать в город.
— Ааа…
Водитель громко орет:
— Не забывайте сумки и детей. Я, если что — возле гостиницы буду…
— В смысле — детей? — мне становится интересно.
— Да в прошлый раз мамка с папкой так торопились на вокзал, что ребенка в автобусе забыли. Пришлось его закрывать и идти искать родителей. О, опять кто-то сумку забыл, ну что за безголовые! Ну куда торопиться-то, за ночь все уедут.
Мы выходим последними, Элька прихрамывает налегке, я волоку наши обе сумки. Принц Каспиан немало весит. Надо же, похоже, приданое взял за Элюном — раритетные книжки. Ой, какая же дурь в голову лезет…
