— Все или еще хочется? — я пытаюсь улыбнуться, получается плохо — кожа сдвигается при улыбке и становится невыносимо больно.
Эль молчит. И уходит с свою сухую истерику — плачет без слез. Вот это плохо, совсем плохо.
Малой трясется всем телом, не может выговорить ни слова, я торопливо шепчу что-то утешительное. Если мы в течение десяти минут не сможем подняться и дойти до автовокзала, то пламенный привет, дорогой товарищ — автобус уйдет без нас. А ночевать я бы сегодня не остался здесь ни за какие коврижки.
И я просто встаю на ноги, вздергиваю за руку Эльку и молча волоку в сторону автовокзала. Все, закончен бал, погасли свечи. Такого звереныша я любить не хочу, и знать не хочу, и вообще — на фига мне все это? Жил по-человечески, тихо прелюбодействовал при случае, был счастлив… Купил себе на … порося. И теперь этот свиненок лупит меня по морде после того, как я не дал убить его одногруппника…
Эль молча тащится сзади, тихо всхлипывает. А меня сжигает ледяная ярость. Не надо было вязаться с его болячками, идти на поводу его дурацкой выдуманной любови, вообще не надо было связываться с существом совершенно другого круга, происхождения, воспитания. Он — чужой мне, совершенно чужой, у нас нет общего будущего и быть не может… И не будет…
… Влад совсем чужой стал. Как машина тащит меня за руку, даже не понимая, что вывернул кисть, и мне очень больно. Серые глаза стали совсем прозрачными, от ярости зрачки узкие, взгляд похож на взгляд хищника перед прыжком. Что я тебе сделал такого, что ты встал на сторону моих врагов? Если бы ты знал, как они меня ежедневно мучили, как я боялся в комнату зайти, если они напивались пьяные, что они пытались несколько раз сделать со мной, как я отбивался, пока не хватал так же нож. Я не хочу ТАК жить, не хочу и не буду! Госсподи, хоть бы сдохнуть поскорее! Влад, что ты со мной делаешь, а?..
Элька оступается и падает на колени, я подхватываю его под мышки, пытаюсь поставить на ноги, он тихо стонет. Блин, да что еще-то произошло? Да что же так не везет-то! Я встаю перед ним на колени, быстро задираю его джинсы снизу, вот свин, он опять не поддел спортивные штаны, и под моими пальцами — жалкие леденющие коленки, сбитые в кровь при падении. Теперь еще и это. До автовокзала осталось всего несколько шагов, я вижу автобус и людей, садящихся в него. Обратный рейс — с местами, наши-то никто не займет, но Элька с расколоченными коленками просто не дойдет. Мать, мать, мать!!!Элька, сколько же можно мучить меня своими болячками? Торопливо сую руку в нагрудный карман — туда вроде бы бинт прятал. Судорожно разматываю и кое-как наматываю на кровоточащую плоть. Так же быстро заматываю вторую, опускаю штанины его джинсов и подхватываю на руки, скидывая сумки ему на живот. «Гена, давай я понесу чемоданы, а ты понесешь меня!» Фраза из мультяшки вызывает у Эльки истерический смешок, но вырываться он не пытается — ноги разбиты серьезно.
