— Все ребята, приехали, Элька, вам с другом выходить.
Мы вываливаемся из автобуса в чисто поле. «ПАЗик» трогается с места и быстро исчезает. А мы с Элькой стоим на трассе почти в полной темноте, да еще и морозец усилился к ночи. Блин, вот тебе и поездочка. Элюн бодро говорит:
— Влад, нам туда…
И показывает рукой куда-то вбок, где светится несколько огоньков.
Ну, туда так туда. Оказывается, нас высадили у самого свертка на деревню, дорога странная — не прочищена, несколько переметов, на машине и автобусе не проехать.
— Эль, а что, в деревне машин нет?
— А зачем? Трасса почти рядом. Да и людей у нас очень мало — когда хозяйство распалось, многие уехали в район или вовсе в другое место, где работа есть. Школу закрыли несколько лет назад — некого учить стало, так что…
— А твои почему не уехали? — спрашиваю и прикусываю язык. Блин, что спросил-то!
— Некуда, и не хотят. Их нигде не возьмут уже.
Элька довольно резко скачет по снегу, но плечи немного поникли. Мне еще хочется спросить, кто у него есть, кроме мамы, но боюсь. Уж больно странно он говорит о своем дяде, что ли. Непонятно. Ладно, на месте разберемся…
Деревня оказалась не так уж близко, мы уже до нее не допрыгали, а добрели. Странное место — улица одна, в домах света нет. Нет, вот окошки светятся, потом какой-то пустырь, заросший высоким бурьяном — видны тени сухих стеблей на снегу, Элька сворачивает куда-то за угол, останавливается перед покосившейся открытой калиткой, занесенной снегом почти до верхушек досок.
— Ну вот, пришли…
И как-то нервно вздыхает…
… Хоть бы все было хорошо. Ведь Влад счас все увидит. Лишь бы мама и дядя Сережа не были сильно пьяными, чтобы мама сразу бумаги подписала, и мы завтра утром уехали. Страшно-то как!..
Мы бредем по заснеженному двору в сторону покосившейся избенки с белыми стенами, точнее, они были белыми. А сейчас на них везде прорехи грязно-желтого цвета с какими-то деревяшками внутри. Блин, и тут люди живут.
— Саманный курень, — голос Эльки какой-то ненормально веселый. — Казацкое жилище.
Оно, наверно, и так, но сейчас народ точно не из самана, пардон, из навоза, дома строит. Впрочем, не надо в чужой монастырь со своим уставом.
И за домом какие-то странные растения колышутся- типа тростника. Свет из окошка падает на огород, и там видны пышные султаны растений, сильно похожих на тростник, который на египетских фресках рисуется.
— Огород зарос камышом, соленая вода под землей стоит высоко, кроме камыша, ничего не растет. Да они и не садят давно.
