Когда он вот так передо мной лежит, на боку, немного сжавшись — полки не хватает для его роста, мне кажется, что он еще младше меня. Темное лицо разгладилось, он немного улыбается. Так хочется его поцеловать, побродить руками по его груди, забраться чуть пониже, ощутить, как возбуждение касается его тела, быть с ним. Покорно подчиняться его желаниям, лечь под него… Никогда такого не испытывал — когда меня мучили, рвался изо всех сил, выворачивался, истязал потом себя голодом, ненавидел свое испоганенное тело. А с ним-Влад смеется, ничего не умеет, а я чувствую себя словно вознесенным на высокую гору, словно он мне поклоняется, а я поклоняюсь ему. И то, что творили сегодня ночью на этом их жестком больничном диване, — не стыд и не позор. Я не понимаю, что он делает со мной, но чувствую именно так. Беда в том, что времени остается очень мало. Очень-очень мало. А он пересиливает себя, чтобы дать мне радость — так было в этот раз, я видел. Он только из-за того и был со мной, чтобы я согласился на поездку. И я согласился, и соглашусь на что угодно, чтобы только он был со мной хоть изредка, когда захочет. Даже на то, чтобы он увидел мерзкую рожу моего первого мужчины, он так любит себя называть, и узнал про ту грязь, в которой я выкупался по самые уши. Я не знаю, что будет дальше. Но Влад честно купил мое послушание. Если он не захочет иметь после всего этого дело со мной — я все приму, мне уже все равно будет. Три дня осталось, что будет потом — не знает и их профессор…
Эленыш потихоньку пересаживается на мою полку, осторожно проводит пальцами по моим волосам.
— Влааад, — голос чуть хрипловатый. Засопливел, что ли? Все-таки не уследил.
Я всегда брезгливо относился к восторгам и истерикам наших девок относительно их детей. Чуть зачихало дитятко — слезы семью струями по лицу, бегом домой — сопельки вытирать. Обалдеть, да и только. А сейчас испытываю почему-то те же чувства по отношению к Эльке — чтобы поел, чтобы попа не замерзла, чтобы не плакал, чтобы не обидели, чтобы не засопел — тогда на исследование не возьмут. Ну вот, провели мы с ним совместное мероприятие сексуального характера, по сути, вроде бы любовниками стал. Ага-ага! Любовник — это когда равный по силе, возрасту, тот, который и сопротивляться твоим желаниям способен, и сделать больно, обороняясь. А здесь — полная покорность и псхологическая зависимость. Гондорским воином меня называет, когда думает, что я еще сплю. Дите-дитем, в фэнтези-любовь играет. И что прикажете делать?..Любить как младшего братишку, беречь, трястись, баловать и ругать. И какой же это любовник? Нежный пушной белый зверек, живущий на Севере, а не любовь это. Но для него все дико серьезно, прости господи, Арвен и Арагорн отдыхают, блин…
