Я все-таки затаскиваю упирающегося Эленыша на барахолку около вокзала, он отбивается изо всех сил, свитер приходится мерить едва не силком, он сердито пыхтит, но натягивает серебристую шкурку. И преображается — свитер не представляет ничего особенного, но Эльке, видимо, просто давно никто ничего не покупал. Легко и гордо разворачиваются плечи, темные волосы ложатся на шерстяной воротник красивой волной, на щеках — легкий румянец, глаза сияют просто нестерпимой синевой, а серебро свитера подчеркивает их блеск. Элька вырастет очень красивым мужчиной, это еще сейчас он голенастый и нескладный, а пройдет немного времени — он вытянется и немного пополнеет, исчезнет угловатость, придет уверенность в себе. Хорошая кормежка, растить в любви и уважении — и из него будет такая супермодель — закачаешься, девки табунами бегать за ним будут. Если только выживет… Да…
Свитер мы покупаем, и Эль даже из него не вылезает, домой тащу его в двух свитерах — сильно холодно. Он смешно подпрыгивает, сердится, что я деньги потратил на него, на дорогу может не хватить… Вот тут он прав, всяко бывает. И я беру еще кое-что из своей заначки. Какая-то неясная идея бродит в голове. Бумаги-то я везу к его мамке, но вот как объясняться будем? Как-то Семеныч странно про нее сказал. Расспрашивать Эльку — последнее дело. Короче, я возвращаюсь к заначке и беру побольше — может, водку придется покупать или еще чего?
Сильно замерзший Эленыш несется на кухню, ставить чайник, греться, а я толкаю в сумку забытый спортивный костюм, у мамы на блинах не в джинсах же бродить по деревенскому двору… Как потом оказалось, все было намного проще и мерзостнее… Но тогда я просто этого знать не мог. Вроде, все собрал. Элька пытается сунуть в сумку еще и свою «Историю…», я недовольно бурчу — когда читать-то? Но беру с собой — пусть малой потешится.
На вокзал мы приносимся за десять минут до отбытия поезда, Элька тащится сзади налегке, я лечу впереди с двумя сумками — его и своей, так дело быстрее будет. Мелкий пытался протестовать, но я громко и сердито гавкнул. У меня там ажно три укладки, но не хотелось бы, чтобы с поезда сняли из-за Элькиного приступа. Малой горько вздыхает и соглашается…
… Влад заснул почти сразу, как мы сели в купе, получили белье и застелили полки. Соседей у нас нет, и в остальных купе- по одному человеку. За такие деньги ехать в течение всего пяти-восьми часов — желающих нет, это один Влад с ума сходит, да олигархи… Он-то целый день на ногах был, это я — поел и спать уложили. Сладко так спит, подложив руку под щеку. При остановках приподнимает голову, быстро открывает глаза — проверяет, все ли со мной хорошо, и снова засыпает. Еще пару часов ехать… Еще три дня у нас в запасе.
