— Элька, нам завтра ехать будет надо к тебе. Скажешь, на какой поезд билеты брать и как добираться дальше? Семеныч денег дал…
Мальчишка сразу застывает. Молчит.
— Элька, это очень нужно сделать. Тебя здесь ждать будут, даже не выпишут.
Эленыш молчит, как партизан на допросе. Не лучшая тактика — спрятав голову в песок, не избавляешься от проблем.
— Нет, я не поеду…
— Элька, надо, и меня с тобой отпускают. Надо ехать…
… Зачем ехать-то? Чтобы мой гондорский воин увидел, как я живу? Шарагу, дядю Сережу и маму, вечно пьяных? Переночевал в нашем доме, чтобы дядя Сережа подробно и с удовольствием рассказал, что и как он со мной делал и как мне это нравилось? За последний год он уже дважды по пьяни проговаривался. Один раз ему не поверили, а вот во второй раз он это выкрикнул в моей комнате. Ему поверили и проверили. И потом несколько раз еще проверяли, пока у меня в одну из таких проверок не начался приступ, они испугались, что я умру. Если бы еще раз подобное повторилось, я бы просто вздернулся и все. Жить не нужно таким, как я… И теперь Влад все это узнает…
Элька отчаянно мотает головой.
— Нет, нет!
Я пожимаю плечами раздраженно. Ну, я все понимаю, но как переупрямить маленького осленка? Элька судорожно и неровно дышит. Еще немного — доведу или до приступа, или до истерики. Что я могу ему такое пообещать, чтобы он согласился? Говорить о том, что без этого он просто умрет — бесполезно, ему просто уже все равно, он в таком отчаянии, что ему едино-жить или умереть. Он совершенно никому не нужен, так, болтается какое-то существо тут. Как же мне-то повезло, что не родился в такой семье! Что я могу такое ему сказать?
… Влад поворачивается ко мне, внимательно всматривается в мои глаза, кладет руки на мои плечи, господи, какие же красивые у него глаза. Серые, серьезные, нежные. Вот бы поцеловать стрельчатые ресницы и тонкие длинные брови вразлет… Радость моя, Влад!
— Элька, ты же хочешь, чтобы мы были вместе?
Такой вопрос — как гром с ясного неба. В горле слова застревают, я даже кивнуть не смею. Только прикрываю веки: «Да».
— Мы вернемся из поездки, и я заберу тебя к себе, мы вместе будем. Я обещаю…
После поездки тебя будет тошнить от одного прикосновения к моему телу, тебя рвать от отвращения будет при одном звуке моего имени. Ты думаешь, я не понимаю? Ты думаешь, я совсем маленький?..
Вместо радости от моего странного предложения, на лице Эльки страх и мука. Я не понимаю, в чем дело? Я и так себя переупрямил, чтобы такое предложить. Ведь на попятный-то не пойдешь — слово есть слово…
