— Привет! — я изо всех сил пытаюсь улыбнуться, не надо его пугать более того, что уже сделано.
— Привет! — морда неуверенная, видимо, пытается сообразить, что мне известно.
— Пойдем-ка в сестринскую досыпать, мне надо еще твою постель перестелить.
— Ага…
Элька потихоньку вылезает из-под прокрывала, футболка десять раз перекручена, мятая, в пятнах лекарств — он, похоже, не только доктора за палец укусил, но еще и шприц из рук выбил, облился раствором. Ладно, счас переоденем мелкого, и за дело — смена скоро начнется.
— О,Влад, пришел! — это Светка. И взгляд ее, направленный на малого, мне очень не нравится.
— Элька, переоденься и иди ко мне в сестринскую, телевизор посмотри. Свет, что?
— Пошли…
Судя по всему, она сильно злая. Я покорно волочусь за ней в ее кабинет.
— Короче так — укладки собраны, там лекарства и одноразовые шприцы. Если что — там все написано. Следующее дежурство у тебя в понедельник, до этого — свободен. Блин, Влад, твой брательник такого натворил — на доктора кинулся, чуть в окно не выпрыгнул, орал, что покончит с собой. Семенычу, по идее, психиатра бы вызвать было надо. И что ты с этой козявкой так носишься?
— Свет, они его внутрисердечным исследованием напугали…
— Не знаю, он-то про дом все орал, что не поедет, что мы хотим от него избавиться.
Я молчу. А что говорить-то. Судя по тому безмолвному плачу, который я вчера у него увидел, дома-то — слаще меда.
— Влад, на неделю морозы сильные, одевайтесь потеплее.
— Где он живет-то?
— Да в Тьмутаракани…
Ладно, посмотрю потом по карте, где это…
Начинается обычная колготня — просмотреть истории болезни, выписать назначения, раздать бумажки, уколоть все жаждущие задницы, заскочить в раздатку — я не из дома, даже Эльке поесть ничего не принес. Воткнуть кому надо капельницы, оттянуть пару особо умных на исследование и припереть обратно… Все как всегда, только дверь в сестринскую постоянно открыта, я поглядываю внутрь, пролетая мимо — кто его знает, окно-то пластиковое, может, и правда, в полет соберется. Мне ведь еще с ним говорить насчет поездки. И я изо всех сил оттягиваю этот миг. Не хочу увидеть его плач без слез. Боюсь…
Вваливаюсь я в родной уголок только поздним вечером, вовсе без сил, падаю в кресло, вытягиваю блаженно ноги. О, сколько счастья в одном флаконе — чайник кипит, из раздатки я походя припер кусок сыра и хлеб, можно будет бутеры сделать, и тетка при выписке передала коробку конфет… Элька настороженно смотрит на меня… А мне заводить разговор на голодный желудок неохота. И потом — если все получится — у нас завтра целый день до вечера, в его село поезд идет ночью. Я по карте посмотрел — самая граница области, дальше только Васюганские болота и Сургут с Тюменью.
