Мелкий хрюндель как-то сворачивается в еще более невообразимый клубок, обвивается вокруг меня, как змейка, прижимается всем телом, холоднющим почему-то, удовлетворенно сопит. Постепенно ужас проходит, мальчишка возвращается к действительности. А я все шепчу и шепчу:
— Эличка, Эличка, ну все, все, все…
Глубокий удовлетворенный вздох, — слезы кончились, Элька виновато заглядывает покрасневшими глазами в мои глаза, пытается определить — не сержусь ли я на него…
— Я подумал, что сделал страшную ошибку… — он жутко гундосит, сопли едва ли не ручьем текут.
— Горе мое, ты о чем вообще? Ну поцеловались и поцеловались. Я же говорил, что по мальчикам не ходок. Рыдать — то зачем? На, вытри нос…
Я протягиваю ему полотенце — носового платка у меня нет, да и здесь его не хватит. Счас успокоится, надо будет костюм сменить — благо, запасной есть. Этот весь исслюнявленный, иссопливленный и заплаканный. Странно, но каких-то отрицательных эмоций это у меня не вызывает — как если бы младший братишка перемазал, да и фиг с ним, что, воды нет, постирать проблема?
Элька опять как-то странно сворачивается, залезает головой мне подмышку, и именно из этого положения начинает утирать свои слезы и сопли. Да хоть на голову мне он взгромоздись, если захочет, лишь бы не плакал…
Относительно вынужденного положения. Из Светкиных баек. По санавиации в больницу на вертолете из какой-то богом забытой глубинки доставили тетку. Везли на носилках, на боку, в скрюченном положении, так же и больницу заносили, и на койку положили- боком. Раскрючить ее удалось только через сутки. Эти сутки она почти не говорила, еще и осипла вдобавок… Потом выяснилось — ей соседки доложили, что как она на работу, к мужу зазноба приходит, и они, гады, на супружеской постели, в ее доме занимаются развратом. Тетка не стерпела, решила подследить соперницу и морду ей набить, однако. Деревенский дом, забор на улицу, возле калитки — большая будка, огроменная собачища на цепи… Тетка утром вроде как на работу собралась, калиткой стукнула, потом по-тихому вернулась, выперла собаку из будки и сама в нее забралась. Придет разлучница и огребется по полной программе — с воем и гавканьем. День идет, час, два проходит, зараза-мужева любовница не приходит. Тетка решила из конуры вылезти. А в тот день мроз был минус двадцать, будка-то, конечно, с войлоком, утепленная, но все-таки. Спину заклинило так, что разогнуться она не смогла. Начала кричать, поняв, что так и замерзнуть можно. Народ по улице проходил, услышали крики, забежали во двор, крик из будки доносится, на них собачина без цепи бросается, не пускает никуда подойти. Позвали мужа, он отогнал собаку, будку разломали, тетку вытащили, а разогнуть не могут — орет как ненормальная, ее на машину, привезли в райбольницу, люди рассказали, как дело было, посмеялись, а поскольку случай сложный — то отправили в город на вертолете. Через месяц выписывали, муж за ней на машине приезжал… Да…
