Элька уже как-то удовлетворенно сопит у меня под мышкой. Приступ отчаяния прошел, теперь бы ему отдохнуть до утра, и так полночи прорыдали. Скорее всего, Элькины родители — сильно пьющие, у детей алкоголиков часто бывают слабые нервы, припадки всякие. Да еще и из глухой деревни. Наградили свое дитя, нечего сказать.
— Элька, давай, я переоденусь сейчас и спать будем ложиться…
— Мне уйти в палату?
— Зачем, просто я в кресле прилягу…
— Да не буду я приставать к тебе, — в еще хрипловатом голосе вдруг прорывается смех. — Мы же все выяснили, так что спи спокойно…
Ну,не будешь, так не будешь. Я осторожно перекладываю Эльку на сидение дивана, встаю, роюсь в шкафу — где-то на моей полке чистый костюмчик должны были оставить… Ага, есть. Правда, страшный, хэбэшный, жуткого зеленого цвета, но, надеюсь, это только на пользу пойдет — Элька более на меня не соблазнится. Ладно, скидывай одежку…
… Когда Влад повернулся ко мне спиной и начал раздеваться, я только слюну судорожно сглотнул, в горле сразу стало сухо. Прямая худая спина, широкие мускулистые плечи, ровная линия бедер, обтянутых плавками. Длинные гладкие ноги — он совсем не волосатый, этот гондорский воин. Госсподи, неужели он не понимает, что делает, что я и так по нему с ума схожу, с трудом сдерживаюсь, чтобы… А он еще дразнится… Да нет, не дразнится — просто он не увлекается мальчиками, и я для него — существо того же пола, что и он, так чего стесняться? Хорошо, что догола не разделся… Хотя вряд ли… По-моему, он какой-то очень стыдливый… Мне так кажется… Лишь бы не отбросил снова, как в прошлый раз. Не хочешь ты меня, так и не надо, хотя бы дай прикоснуться к тебе, ощутить тепло, надежду и спокойствие, исходящее от тебя. Солнце мое, дай погреться около тебя хоть краткое мгновение, перед тем как уйти в вечный мрак…
— Элька, ты что, стихи пишешь?
Это к чему???
Влад уже переоделся и, повернувшись ко мне, внимательно смотрит своими невероятными глазами воина. Я что-то ляпнул, забывшись? После того, что было со мной — могу…
— Нет, а что?
— Мне показалось, что ты прочитал какой-то стих…
— Не, это из «Истории», обращение Берена…
— Ну, ну… — взгляд серых глаз немного недоверчивый. Похоже, он «Сильмариллион» читал и баллады — тоже. Так что неудачная ложь вышла.
— Ладно, светлоликий, давай-ка ложись к стеночке, а я — с краю…
… Элька послушно прижимается поближе к грядушке дивана, освобождая место для меня. Все, спать пора. Беглый взгляд на будильник — мама дорогая, три часа ночи! Нифига из дому пишут. Сколько же мы с ним проваландались. А завтра — рано вставать…
