ПОПизм. Уорхоловские 60-е | страница 44
Танцевальная жизнь в Виллидж к 1962-му была на подъеме. «Джадсоны» давали спектакль за спектаклем, а Джил Джонстон писала для Voice о балете.
В церкви Джадсона проходили не только танцевальные представления. К примеру, Том О’Хорган поставил там восхитительную ораторию под названием «Сад кранов земных». В первой части предполагалось вовлекать всех в действие, а вторая часть и была собственно действием. Парень в коробке, закрывавшей нижнюю часть его тела, передвигался по церкви. Внутри коробки ему кто-то отсасывал. И вот пока ему делали минет, он давал знак специально подготовленным людям подхватить песнь, танец, изменение освещения, а зрители размахивали всякими предметами и кидались ими, и путь этого парня в коробке был буквально средоточием всего, что может предложить театр.
В одном из поставленных Фредди Херко балетов на музыку Моцарта публику в Джадсоне усадили в два ряда по внешнему периметру, чтобы по центру оставалось много места. Из усилителей донесся звук, словно иглу ставят на пластинку, а потом заиграло что-то пасторальное в стиле Моцарта. Появились пастушки в романтических пачках и пышных классических нарядах в стиле Ватто и стали танцевать. Но с проигрывателем что-то не заладилось, и им пришлось начать сначала, только в такт они уже не попадали. Вступили и остальные танцоры, но в конце концов все так разозлились, что полностью стали игнорировать фонограф, словно их вела музыка собственных топающих ног, и вместо того чтобы танцевать классический танец, они стали бегать по церкви кругом и потихоньку вовлекать зрителей, заворачиваясь змейкой, пока постепенно не замедлились и… остановились.
Для другого своего балета Фредди мучил продавцов материала для оформления витрин до тех пор, пока не нашел-таки нужные ему блестки, – использовать дешевое некачественное сырье тогда было не принято, так уж сложилось. Номер начинался с тихого звука органа в темной церкви. Слабый свет посередине балкона, и с усилением звука свет тоже становился ярче, пока не стала видна женщина, перегибавшаяся через основание лампы. Обернутая шифоном, она больше походила на пучок лучей с лицом, а не на живую женщину. Медленно подняв руки, она стала ловить блестки, крещендо нарастало, и блесток становилось все больше, пока женщина не превратилась в облако блесток в потоке света. Тогда она исчезла в тишине и мраке.