Обер-лейтенант Эрих Руммениге в бессильной ярости , внешне проявившейся в гримасе, от которой треснул монокль, повернулся к артиллеристам. Они стояли по стойке смирно и виновато поедали глазами начальство. Расстрелять бы мерзавцев, но из всей дивизии "Великая Богемия" его высокопревосходительства герцога Гейнца Гудериана осталась пара батальонов, и народу катастрофически не хватало. Приходится терпеть даже этих болванов, которые не могут уничтожить единственный русский танк. К тому же уже подбитый. И не оправдание, что в наличии было всего двенадцать бронебойных снарядов. Двумя попали, а где остальные? - Герр обер-лейтенант... - Молчать! Швайне и шайзе! Вы что, хотите попасть на беседу к гауптману Айсману? Я вас спрашиваю. Молчать! Артиллеристы побледнели и пригорюнились. Командир фольксштурмгруппы, незаметно как прибравший к рукам внутреннюю безопасность в дивизии, был фигурой зловещей и бескомпромиссной. Ему не объяснить, что русский танк неожиданно оказался неуязвимым. Ведь панцеркампфвагены тевтонбургского курфюрста пробивались насквозь даже шрапнелью, поставленной на удар. Айсман заявит о полной неспособности славянских варваров создать что-либо подобное, а тем более превосходящее. И после получасовой лекции о непобедимости германского сумрачного гения последует расстрел. Других приговоров он не выносил - Герр обер-лейтенант, может быть, стоит подорвать русских гранатами? - осмелился предложить фельдфебель с усиками а-ля фюрер, вышедшими из моды ещё в тридцать третьем году. - Вы болван, Кребс! - взорвался Руммениге. - У нас две недели как кончились гранаты. - Тогда облить бензином и поджечь, - не унимался артиллерист, которому явно не хотелось познакомиться поближе с командиром фольксштурмгруппы. - Дас ист фантастиш! - ещё громче рявкнул офицер. - Вы сказочник, фельдфебель. Где мы возьмём бензин, если наш тягач ездит на дизельном топливе? - А... - Молчать! Я буду связываться с командованием. Радиста ко мне. Бегом! Бегом не получилось. Более того, выяснилось, что обер-лейтенанту самому придётся идти, так как брошенный на дерево тросик антенны не позволял принести рацию на позицию. Руммениге опять крепко выругался, упомянув тойфеля и думпкопфов в различных комбинациях, и с крайне недовольным видом спустился в оборудованный для радиста окопчик. - Вызовите штаб герцога, гефрайтер. - Уже готово, герр обер-лейтенант, - услужливо протянутая трубка была предварительно протёрта белоснежным платочком, неведомо каким образом сохранившим невиданную на войне чистоту. - Штандартенфюрер Вагнер слушает, - голос начальника штаба дивизии заставил Эриха вздрогнуть. Он не ожидал, что такой занятой человек заинтересуется делами простого обер-лейтенанта. И как собеседник герр Вагнер ничуть не лучше того самого Айсмана. Хотя от СС во всей Германии осталось всего ничего - две пехотных роты у Гудериана и, по слухам, около взвода у пфальцграфа Ганноверского, но жуткая слава сохранилась. Особенно после штурма и последовавшей за ним показательной зачистки Бремена. Тогда, собственно, эсэсовец и примкнул к дивизии "Великая Богемия". Что ему ещё оставалось делать, если даже у отмороженной на всю голову Кильской вольницы адмирала Деница на Вагнера имелся большой зуб и тщательно намыленная верёвка? - Докладывает обер-лейтенант Руммениге, герр штандартенфюрер! Веду бой с тремя батальонами русских танков в районе моста через Циммерманбрюккенстром. Срочно требуется подкрепление! - Какие, к чёрту, подкрепления? - начальник штаба был раздражён. - Их нет, держитесь, геноссе. Дойчланд надеется на вас. - Мы постараемся, герр штандартенфюрер! Уже отбиты шесть атак. Потери противника составили пятьдесят, нет, семьдесят танков и до двух рот живой силы! - Да? - Так точно! К сожалению, русским удалось эвакуировать подбитую технику и трупы. За исключением одного. - Трупа? - Никак нет, танка. - Это замечательно, мальчик мой, - обрадовался в трубке Вагнер. - Постарайтесь взять в плен хоть одного русского танкиста, и можете обмывать сразу майорские погоны. Да, и ещё... Поздравляю вас с награждением Железным Крестом. - Слава великому Гудериану! - Руммениге щёлкнул каблуками, чтобы грозному начальнику штаба были слышны радость и служебное рвение подчинённого. Обер-лейтенант вернул трубку радисту и опять мысленно выругался: - "Старый скупердяй! Да пусть повесит себе этот крест на задницу!" По-своему Эрих был прав - описанный им подвиг тянул не на какую-то там висюльку, которых в штабе лежало ровно четыре ящика, а гораздо выше. По меньшей мере на две бутылки шнапса и килограмм шпика. А тут крест. Тьфу! Его же кушать не будешь, и даже не обменяешь на что-нибудь съедобное. - Гефрайтер, вызовите сюда Кребса. Появившийся артиллерист явился точно через минуту и замер в ожидании дальнейших распоряжений. - Итак, фельдфебель, вам даётся шанс реабилитироваться. - Яволь, герр обер-лейтенант. - Берите своих болванов и захватите экипаж танка в плен. - Каким образом, герр... - Молчать! Исполнять! Через час русские должны быть здесь! - Они не успеют, герр обер-лейтенант. Там ремонта не меньше трёх часов. Мы должны им помочь? - Думпкопф! Вы должны притащить их сюда! Уточняю - связанных и без танка. Понятно? - Яволь, герр обер-лейтенант. Разрешите исполнять? - Проваливайте, Кребс. Фельдфебель козырнул, чётко развернулся, щёлкнув каблуками, и только тогда позволил себе усмешку. "Ещё неясно чья голова глупее", - подумал он. - "Не видать тебе пленных, как своих ушей. Приведу сразу в штаб, и господин штандартенфюрер обрадуется. Дохлую кошку тебе в карман, павлин надутый." Для себя Кребс уже всё придумал. Во время последнего рейда его расчёт изрядно поживился в развалинах уничтоженного вместе с персоналом госпиталя одного мятежного городка. Удалось найти несколько стеклянных ёмкостей со спиртом, вполне приличным, только пришлось выкинуть оттуда непонятно как попавших змей, лягушек, чьи-то неприглядного вида почки... А ещё три литра глюкозы и большую бутылку с хлороформом. Поначалу её содержимое тоже приняли за выпивку, но когда при дегустации трое уснули и не проснулись, фельдфебель конфисковал ценный препарат. И как раз сейчас намеревался его использовать в качестве вундерваффе.
