Кажется, чего-то удостоен,
Награждён,
И назван молодцом.
Владимир Высоцкий.
За три дня до описываемых событий.
- Ой, перемать, мани падме хум, Никола Угодник-даа... Однако головой думать надо, хундэтэ нухэрнууд! Как всегда в минуты душевного волнения командир танка СМ-1К под номером пятьдесят два Бадма Иринчинович Долбаев заменил в своей речи не совсем цензурные выражения призывами всех святых и словами родного языка. Впрочем, переводить их с бурятского явно не стоило. Но материться при подчинённых - моветон. Особенно сейчас, когда кругом сам виноват. Зачем нужно было торопиться из рембата? Кровь потомственного потрясателя вселенной взыграла - боялся, что не достанется воинской славы, достойной двадцати поколений великих предков. И вот, как говорится, сам себе тынык хороший. Слава где-то там, а приключения на задницу - вот они. Радовало только то, что танк вернули родной. А вот экипаж... Ребятам ещё долго по госпиталям валяться, пришлось брать, что дали. Пятый интернационал, прости, Никола-даа, за грубое слово. А чего, нормально? Мехвод из бывших поляков по национальности, только год как литвином стал, стрелок-радист - откуда-то с Кавказа, башнёр - немец. Кроме командира из русских только наводчик - Кямиль Джафаров. Хорошая фамилия, в Казани у многих такие. Их бы всех погонять недельку-другую на предмет боевого слаживания, и цены бы экипажу не было. Но времени как всегда не хватило. И вот опять не повезло, мени нухэрнууд! Танк попал в засаду по пути из рембата в родной полк. Гудериановские артиллеристы сначала влепили из своей сволочной пушки бронебойный снаряд прямо под погон башни, вторым разбили гусеницу, и вот уже минут двадцать колотили болванками по броне, отчего машина вздрагивала, а в ушах долго звенело. Механик-водитель крепко приложился лбом и громко выругался по-польски. - Адам! - прикрикнул на него командир. - Оштрафую. Как тебе не стыдно говорить на языке тех, кто тебя же и угнетал тысячу лет? - Я немного помоложе буду, - ефрейтор Мосьцицкий осторожно потрогал шишку. - Меня только двадцать лет угнетали. Виноват, товарищ старший сержант, исправлюсь. - То-то же... - Бадма одобрительно похлопал ногой по погону сидящего ниже мехвода и спросил: - Слушай, Адам, а у тебя орден Красной Звезды за что? - За новую Конституцию, товарищ командир. Это говорило Долбаеву о многом. У самого два "Красных Знамени" за второй кавказский рейд и Туркестанскую операцию. На человека, получившего боевую награду в мирное время, можно было положиться полностью вне зависимости от происхождения. И, что не могло не радовать, таких людей в Советской Армии становилось всё больше и больше. Особенно после событий прошлого года, когда таившаяся гидра контрреволюции подняла голову и показала свой звериный оскал. Во время обсуждения Проекта новой Конституции, планировавшего упразднение большинства из имеющихся в СССР союзных республик, замаскировавшиеся во власти буржуазно-феодальные недобитки пытались проявить недовольство центральной властью и поговаривали даже о выходе из Союза. Попытки развалить державу были жёстко пресечены со всей пролетарской ненавистью Особым Миротворческим Корпусом под командованием архиепископа генерал-майора Воротникова. А на месте бывших республик образованы несколько новых областей: Северо-Кавказская с центром в Кизляре, Батумская, включившая в свой состав территории Грузии, Армении и Азербайджана, а также Прикаспийская область, состоявшая из большей части Туркмении и Казахстана. Остатки среднеазиатских республик вошли в Алма-Атинский автономный район. Узбекистан, как главный поставщик хлопка, имел особый статус с прямым подчинением Ивановскому тресту хлопчатобумажной промышленности. - Батоно сэржант! - Долбаева отвлёк стрелок-радист. - Нэмцы лезут. Чито дэлать? - Стреляй, Церетели. - А нэчим. Пулемёт асмолкамы разбило. - Вот немецка шутхэр, - пробормотал Бадма и покосился на башнёра. - Это не тебе. - Ничего страшного, герр командир, - Клаус Зигби оскалился в злой усмешке. - Я баварец. - Тогда заряжай. - Фугасный? - А без разницы. Кямиль, ты чего-нибудь видишь? - Вижу. Какая-то сволочь на пушке сидит. - Может, Мюнхгаузен? - предположил начитанный механик-водитель. - Ядро ждёт? - Не знаю. Но просто так никто не полезет. - Отставить разговоры! - вмешался Бадма. - Адам, короткую! - Так уже полчаса стоим, - удивился команде Мосьцицкий. - Что ты можешь понимать в ритуалах, европеец, элго, - проворчал Долбаев. - Огонь! Бабахнуло стопятидесятимиллиметровое орудие производства Ворсменского завода медицинских инструментов, и сразу же заворчала автоматическая система принудительного вентилирования. Наводчик оторвался от прицела и радостно крикнул: - Есть один шайтан! - Куда попали? - Нет, верхолаз с пушки упал. Бадма брезгливо поморщился. Ему уже приходилось видеть результаты подобных экспериментов. То, что осталось от немца, можно было сворачивать в трубочку - шкурка целая, а внутри жидкий кисель. Мечта таксидермиста. - Не получился, значит, из него Мюнхгаузен. - О, я-я, герр старший сержант, - согласился Клаус Зигби. - Во всей Германии может быть только один настоящий барон. Это Его Величество король Эммануил Людвиг фон Такс! - Вах, как сказал! - восхитился стрелок-радист. - Настоящий тост! За короля нэпрэмэнно нужно випить! - Размечтался, - усмехнулся командир. - Сейчас гансы, однако, придут и нальют. Тебе гильза вместо стакана подойдёт? - Да я..., - начал было Церетели. Договорить ему не дали - раздался громкий стук чего-то металлического по броне. - Вот видишь? Уже пришли. Сиди, я сам открою.
