Трёх часов нам вполне хватило, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Уютно потрескивал костерок, над которым Чкалов повесил котелок с водой, а запасливый Рубинштейн пытался приготовить ужин из случайно завалявшихся в его вещмешке продуктов. Абрам уверял, что трёх килограммов гречки, куска копчёного сала размером пятьдесят на пятьдесят сантиметром и восьми банок тушёнки вполне хватит заморить червячка. Наш человек! Ага, ничто так не сближает людей, как совместная трапеза. Кроме выпивки, конечно. Я не человек, но против предложения перекусить не возражал. - Что будем делать с бароном? - прошептал мне на ухо Израил, отмахиваясь рукой от дыма. - Валерий Павлович говорит, что он уже пять часов в сознание не приходил. - Он уже король. - Кто, Чкалов? - не понял напарник. - Он лётчик. А ты - дурак! Я про фон Такса. - Теперь понял. Только как его отсюда вытаскивать будем? Вопрос хороший, жалко что ответа не знаю. Можно, конечно, попытаться просто перенести в ближайший госпиталь, но, насколько помню, аварийный канал телепортации переместит туда, куда живым людям вход строго воспрещён. Рано ему на тот свет. А другие способы приведут к аналогичному результату, только более болезненно. Как ни осторожничай, но... Что архангелу здорово, то немцу смерть. Хотя и обрусел фон Такс до неузнаваемости, только рисковать не стоит. - Резать будем! - принял я волевое решение. - Кого? - Абрам выронил ложку и побледнел. - Командира? - Кого надо, того и будем! И не лезь не в своё дело! - пришлось прикрикнуть на Рубинштейна. - Лаврентий Павлович, ты готов? - А почему сразу я? - возмутился Берия. - На вашей совести, Гавриил Родионович, народу побольше будет. - И что? - Ну как же? Вам привычнее. Или Изяславу Родионовичу поручите, - по предварительной договорённости мы перешли на земные имена и звания. - Пусть Раевский фон Такса добивает. - Кто говорит о добивании? Операцию делать будете. - Нашими методами? - Лаврентий Павлович достал из кармана очередной приборчик. - Погоди, - вмешался Изя. - Это же для экстренных случаев. - А сейчас какой? Не бойся - тридцать лет гарантии. - Вот и я про то. Сейчас фон Таксу чуть больше тридцати, а в шестьдесят два нога и отвалится. - Да? Не знал. - Конечно, производители никогда не предупреждают о побочных эффектах. Так что готовься. - Но почему я? - Потому что интеллигент. - Чего? - рука Лаврентия Павловича потянулась к лежащему на траве автомату. На подчинённых пришлось слегка прикрикнуть: - Тихо, товарищи генералы! В наступившей тишине вдруг послышался треск кустов и незнакомый голос: - А старшим сержантам можно громко, однако? - Кто здесь? - Берия клацнул затвором. - Выходи, стрелять буду! - Тогда не выйду, товарищ генерал-майор, - но, противореча словам, над зарослями показался плохо различимая в вечернем сумраке фигура. - Зачем стрелять? Бадма не белка, однако. При ближайшем рассмотрении незваный гость оказался танкистом. Во всяком случае, на это указывал промасленный и прожжённый в нескольких местах комбинезон, а также шлемофон, зачем-то отороченный лисьим мехом. И ещё были у незнакомца узкие глаза, высокие скулы, нос кнопочкой и круглое лицо, наводившее на мысль, что родители при его зачатии слишком долго глядели на луну. - Танкист? - уточнил Раевский. - Так точно! Старший сержант Бадма Долбаев! - А где танк? - Там! - закопчённый палец ткнул в звёзды над головой. - На благословенном небесном полигоне, где текут соляровые реки, боекомплект никогда не кончается и каждую ночь приходят семьдесят семь опытных механиков с золотыми маслёнками. - Подбили? - Угу, совсем сожгли, - старший сержант грустно кивнул и заметил лежащего на носилках фон Такса. - Что, совсем дохлый? - Нет, живой ещё. - Лечить надо, однако. - Надо, - согласился Израил. - Только некому. Долбаев, укоризненно покачав головой, достал из-за пазухи смятую немецкую фуражку и баранью лопатку, хранящую следы острых зубов. - Добрых духов подманивать надо. Завтра как новый будет. - Думаешь, поможет? - А то нет... В моём стаде ещё ни один бык не подох! Водка есть? - Есть. - Чуть побрызгаем. Тогда жить будет.
