– В подъезд я не сунусь, – заявил таксист, сурово глянул на моего брата, откинулся на спинку водительского сиденья и ударил двумя ладонями по рулевому колесу. – Там места слишком мало. Я на лестничной площадке развернуться не смогу. А задним ходом вниз по лестнице сдавать – тоже не слишком приятно…
– Да, конечно, – Омахан, кажется, не уловил шутливого тона водителя или просто был все еще погружен в свои думы.
У моего старшего брата всегда было тяжеловато с чувством юмора.
– К подъезду только привезите, – добавил он на полном серьезе…
Добрались мы за пятнадцать минут. В те времена пробок на улицах еще почти не было, и машина ехала без особых помех.
Я не спросил брата, отец будет нас встречать один или его жена тоже окажется дома. Признаться, мне не слишком хотелось с ней видеться, хотя бежать от нее я тоже не собирался. Что будет, то и будет. Говорить об этом при водителе я не захотел, поинтересовался, когда мы вышли из машины.
– Дома сидит эта сука… – ответил брат. – Стол для нас приготовит, как отец сказал. Будто мы голодные и жрать сюда приехали. Мне с ее рук в глотку ничего не полезет.
Я не был столь однозначно настроен против Рашидат, даже испытывал благодарность по отношению к ней. Дело в том, что через несколько лет после того, как отец ушел от нас, врачи нашли у него опухоль мозга. Мы с Омаханом в то время в военном училище учились – я на втором курсе, брат на третьем. Мама, помню, когда мы на каникулы приехали, злорадствовала, говорила, что это Аллах наказал отца. Но Рашидат сумела его выходить, болезнь полностью исчезла. Эта женщина лечила нашего отца какими-то народными методами, полностью отвергнув врачей.
Но потом, спустя пару десятилетий, она заболела сама. За ней ухаживали сын Мухетдин и дочь Адина, наша сводная родня, две внучки от дочери и, естественно, отец.
Дверь в квартиру после звонка нам открыла Рашидат. Я до этого только однажды ее видел, и тогда она мне показалась большой и сильной женщиной, с характером, как у нашей мамы. Сейчас это была уставшая от жизни старуха с согбенными плечами. Даже наш отец, вышедший к двери следом за женой, выглядел моложе ее.
Стол был и правда накрыт с щедростью, как оно и положено на Кавказе. Отец встречал сыновей как героев Афганской войны, где оба слегка, я бы сказал, отличились. Молодой в сравнении с нами сын отца и Рашидат высокий и сутуловатый Мухетдин нас вместе с отцом активно фотографировал «Поляроидом» и тут же выдавал снимки.
