Я вспоминал брата и отца такими, какими видел их в последний раз. Было это в далеком теперь уже восемьдесят девятом году прошлого века, в декабре, за полторы недели до Нового года. Сначала уволился в запас старший брат, а следом за ним и я. Правда, из Афгана Омахан вышел еще в конце мая восемьдесят восьмого года, когда только начался вывод наших войск. Я сделал это значительно позже, в январе восемьдесят девятого.
Это сейчас увольнение из армии сопряжено с различными множественными бюрократическими процедурами, которых избежать не удается. Тогда все было проще. В те поздние советские времена командование только радовалось, когда офицеры сами желали выйти в запас. Армия стремительно и чувствительно сокращалась и ослаблялась. Мне, как и всем офицерам, казалось, что делалось это умышленно. Хотя сейчас я не берусь категорично утверждать, как все обстояло в действительности.
Тогда мы с Омаханом нечаянно встретились во время посадки на самолет, следующий из Москвы в Махачкалу, поговорили и решили вместе навестить отца. Потом отправимся в родное село, где жила жена Омахана вместе с дочерью и двумя сыновьями, а после этого поедем к матери и сестре в Ростов-на-Дону. После долгих лет отсутствия в родной стране нам хотелось увидеть всех близких родственников.
У Омахана в записной книжке был домашний телефон отца. Не помню точно, существовала ли в Советском Союзе тогда сотовая связь, но ни у меня, ни у брата таких телефонов, естественно, еще не было, это точно. Если их тогда кто-то и имел, то только какие-нибудь крупные бизнесмены.
Поэтому нам пришлось отстоять длинную очередь перед телефоном-автоматом, имевшимся в здании аэровокзала Уйташ. Мы были старшими офицерами, носили серьезную, очень уважаемую людьми десантную форму, щедро украшенную звонкоголосыми орденами и медалями, вели себя культурно и вежливо, не лезли без очереди. В нашем присутствии других желающих сделать это тоже почему-то не нашлось. Терпения нам хватило. Мы подождали, пока шесть человек, стоявших перед нами, наговорятся и решат свои собственные дела.
С отцом общался, конечно же, старший брат. Я просто стоял в стороне и не прислушивался к разговору.
Вскоре Омахан повесил трубку, кивнул мне и проговорил:
– Поехали. Он ждет нас…
Мы взяли такси, благо финансовые вопросы нас в ту пору не сильно волновали – деньги были у обоих. Омахан назвал таксисту адрес, который сообщил ему отец. Зачем-то, скорее всего, от погруженности в собственные мысли, он озвучил даже номер квартиры.
