Полковник Переводов отбывал из Кремля в очень дурном настроении. Реакция главы государства на доклад была предсказуемой — и очень резкой.
— Ты понимаешь, что это значит?.. Наглости набрались! Пытаются нам бандитскую власть навязать, да? Уже, сукины дети, приговоры выносят? Да за одно это их всех надо похоронить, и если без суда — то без суда! И смотри!.. Теперь за жизнь Бернеса головой отвечаешь! Случись с ним что — не только погон лишишься, но и… — и, немного поостыв, поинтересовался. — Соображения есть?
— Прежде всего, круглосуточную охрану обеспечим, — сказал полковник.
— Кого?
— Сейчас прежняя охрана Булганина свободна, как мне коллеги сообщили. Эти подойдут. Очень толковые ребята.
— Что еще?
— Надо на какое-то время все концерты его отменить. И все появления на публике.
— Отменяй. Скажи, по моему личному распоряжению действуешь. А как убийцу ловить будешь?
— Оперативная работа идет. И очень основательная.
— Ну, смотри…
— Остается вариант, что это — глупая утка, бандитами запущенная… — рискнул предположить полковник. — Уж больно дерзко, чтобы быть правдой…
— А ты из того исходи, что это правда. Или опозориться хочешь?
— Опозориться не хочу. Поэтому и принимаю все меры.
— Ну, то-то. Ступай.
За короткий путь в машине от Кремля до Петровки полковник успел десять раз перебрать в памяти весь разговор.
— Значит, так, — распорядился он, едва оказавшись в своем кабинете. — Дела у нас хреновые. Одна радость, что вся милиция Союза должна исполнять наши приказания во всем, что касается этого дела… Приказ Самого. Да, и этого, Высика, доставить ко мне.
После звонка Шалого Высик дома не усидел. Сам разговор получился коротким. Шалый звякнул из аэропорта, направляясь дальше, в Казань.
— Имя приговоренного — Марк Бернес, — коротко информировал он.
Даже Высика слегка покачнуло.
— «Ночной патруль»? — спросил он после секундной паузы.
— Точно.
— Что дальше делать будешь?
— Надо один след проверить. Сразу отзвоню, по любому результату.
— Давай.
И Высик положил трубку.
Он вернулся в свою комнату, попытался рассуждать спокойно и логично, но на месте ему не сиделось. И он отправился погулять по ночному городку — так, и чтобы ноги размять, и чтобы нервы успокоить.
Звезды опять сияли во всей красе, и половинный месяц плыл. Высик стал насвистывать «Темную ночь», оборвал мелодию, остановившись перед клумбой на центральной площади. Памятник Сталину, возвышавшийся в центре клумбы, убрали два года назад. Постамент оставили — мало ли что, постамент всегда пригодится. Вопрос о том, что водрузить на этот постамент — памятник Ленину или памятник героям Гражданской войны — решался медленно и вяло. На круглом газоне уже расцветали подсолнухи и золотые шары — отражением звезд небесных.
