— Нет, не у всех. Пласт идет неровно. Эту вот часть села захватил, а ту, где вы живете, обошел. Но все равно, бабы наши да ребятишки с ведерками ходят, уголек подбирают с поверхности, как кизяк на юге Украины!
— Здорово!
— А километрах в тридцати — там еще в войну с германцем вел разведку какой-то знаменитый профессор: задание ему было от сибирских акционеров; только дело не вышло, и акционеры бросились к другому пласту. Так они шарахались, пока ветерок из Питера в семнадцатом не выдул их отсюда... При Колчаке, правда, снова что-то крутили, сверлили, только недолго. Тут такое богатство, что не сосчитать.
Встреча с кузнецом Хромых вызвала у Журбы новые мысли. Он вернулся в колхоз. Пияков стоял на крыльце. Заметив Журбу, председатель глянул на него, как на незнакомого человека, и продолжал стоять с невозмутимым видом.
«Ладно. Поеду в район. Там прояснится», — решил Журба, идя на площадку: она находилась километрах в семи от селения. Солнце высоко стояло над головой, но на открытом месте, близ реки, не чувствовалось той изнуряющей тело духоты, которая томила в селении. Безграничный пустырь раскинулся на десятки километров между Тагайкой и горами, покрытыми до половины лесом. Изумрудная трава, разукрашенная донником, астрагалом и ромашкой, дышала привольем. Пахло медом. Прозрачный воздух дрожал над раскаленными камнями и потрескавшейся оголенной землей, струился, и, когда через него Журба смотрел вдаль, предметы виделись искаженными, как в кривом зеркале.
Группу Журба нашел на берегу Тагайки. Пашка с рейкой перебегал с места на место, а Абаканов, стоя возле теодолита, учил Женю и Яшку Яковкина брать отсчеты. Голубой платочек туго стягивал Женину голову, девушка вспыхнула при приближении Журбы и потом, как ни старалась, не могла скрыть своего смущения.
— Учимся без отрыва от производства! — заявил Абаканов.
— Получается?
— Кое-что получается.
— Давайте осмотрим площадку, — предложил он Абаканову.
— Дел до вечера!
— Все равно, это нужно. Я не могу ехать в райком, не познакомившись с площадкой.
— Хорошо. Оставляю вас, Женечка, в качестве ассистента. Проработайте все сначала. Ясно? И на практике с каждым в отдельности.
— Вот граница съемки, — сказал Абаканов, остановившись с Журбой возле свежевыструганного колышка, на котором химическим карандашом было выведено: «МЗ, угол №4». — Одна линия перед нами, вторая — вон там, третья у подошвы горы, четвертая — у Тагайки. Это наши обоснования.
