— Твои белые, — разжав кулаки, объявил Ник.
Пожертвовав подряд две пешки, Ник развернул острейшую атаку на королевском фланге.
Сергей так задумался над ответным ходом, что не услышал, как в комнате появились Шашапал и Медуница.
Оба, загадочно улыбаясь, прошествовали в недра лабиринта. Медуница несла миску с солеными огурцами, бутылку с остатками подсолнечного масла и разновеликие кусочки хлеба — долю в общий кошт близнецов и Шашапала. Шашапал величаво тащил прикрытую крышкой сковородку с дроченами и проволочную подставку.
* * *
Как родился, выплеснулся рассказ об угоне, никто из ребят не заметил. Возможно, из разговоров — кто каких немцев видел.
Шашапал знал врагов по газетам, радио и фильмам. Близнецы встретили эшелон с пленными немцами, когда отец возвращал их в Москву.
— …какие-то они квелые. Как жухлая ботва от картошки, — наморщив лоб, вспоминал Иг.
Впервые живых немцев Сергей увидел прошлым летом недалеко от пустовавшего поселка, где по настоянию врачей семья сняла дачу, чтобы вывезти его на свежий воздух.
Те пленные немцы строили аккуратный городок. Двухэтажные пряничные домики-коттеджи с желтыми цветами и сердечками на фронтонах, что возводили военнопленные, казались тогда Сергею сладкой приманкой для легковерных детей, куда коварные волшебники хитро их заманивали, чтобы навсегда превратить в кроликов-рабов.
Обнаженные по пояс немцы, в тусклых, выгоревших пилотках, никакого опасения у Сергея не вызывали. Вероятно, оттого, что рядом мирно курили трое наших молоденьких солдат с автоматами за плечами. Солдаты с удовольствием принимали от Алены и ее кувалдистой подружки Тамары зеленые яблоки. Смачно хрумкая недозрелые дары июля, перекидывались шутками, охотно помогали девчонкам поудобнее развернуть носилки Сергея, чтобы он мог видеть как можно больше пленных врагов, усердно занимавшихся нормальным человеческим делом.
Второй раз Сергей увидел живых немцев, когда Алена и ее подружка Тамара принесли Сергея к маленькому лагерю для военнопленных. На деревянных столах под открытым навесом, что-то громко меж собой обсуждая, немцы чистили рыбу к ужину. Когда девчонки передали пленным через часового две пачки табака, здоровенный немец, тоже почему-то обнаженный до пояса, подошел почти вплотную к проволоке, отделявшей его от детей, приложив правую руку к волосатой груди, стал смешно кланяться, произнося в нос, должно быть, весьма велеречивые фразы, невольно заставлявшие Сергея улыбаться и кивать в ответ с носилок.
