Но через несколько дней Гвоздик стал чувствовать, что ему наскучила шумная жизнь. Вспомнилась Нуканука, плот, плавание на «Фигурелле» — то время, когда он часто оставался один на один с океаном и звездным небом. И Гвоздик нашел себе на «Новой Голландии» укромный уголок. На таком громадном пароходе сделать это было гораздо легче, чем на «Фигурелле».
В носовой части судна, под широким трапом, ведущим на верхнюю палубу, стоял оранжевый рундук с запасными спасательными жилетами. Рядом, у самых поручней, торчала невысокая труба вентиляции с изогнутым и направленным вперед раструбом. Здесь же была крышка небольшого люка. Гвоздик устраивался на крышке, за рундуком его не было видно. Здесь лишь изредка пробегали матросы, а пассажиры совсем не заглядывали. Гвоздик сидел, вспоминал, размышлял и смотрел сквозь поручни, как далеко внизу катит свои валы Индийский океан…
С Кукундой Гвоздик встречался по вечерам в своей отдельной детской спальне трехкомнатного каютного номера. Кукунда появлялся из пуговицы в прежнем «шаровидном» облике и был жизнерадостен. Наверно, он хорошо погулял в Сиднее. Болтали о том, о сем, иногда Кукунда рассказывал удивительные вещи о жизни в каменном веке: про охоту на доисторического носорога или про визит марсиан в племя уу-нуу — они прилетели на блестящей штуке, похожей на таз для варенья…
— А почему сейчас не прилетают? — допытывался Гвоздик.
— Прилетают иногда, только не лезут со знакомствами. Не хотят. Марсианская душа — потемки…
А однажды Гвоздик увидел Кукунду на прогулочной палубе. Неожиданно! В образе профессора Чандрахаддура Башкампудри. Изящный индус развлекал дам фокусами. Доставал из рукавов своего английского пиджака пышные розы и дарил их со сдержанными поклонами. Дамы ахали и аплодировали.
Профессор встретился глазами с Гвоздиком, слегка смешался, торопливо откланялся и пошел к мальчику.
— А ну, шагай за мной, — сказал Гвоздик одними губами. И направился в свой уголок под трап. Не оглядываясь. Кукунда, вздыхая, шел за ним. Под трапом Гвоздик сел на люк, сощурил правый глаз, а левым снизу вверх глянул на индуса.
— Ну-ну… Гуляем? Без спросу…
Индус в неуловимый миг превратился в увенчанный цилиндром шар. Хлопнул по цилиндру ладонью, чтобы тот сплющился и не торчал из-за рундука. Потом заявил довольно развязно:
— А чего! Я никакого запрета не нарушил. Ты же сам разрешил!
— Я разрешил тебе гулять в Сиднее!
— А здесь тоже Сидней! Пароход принадлежит сиднейской компании, значит, здесь его территория! По закону!
