Аллах наделил персидского коммерсанта Али противной привычкой: он ходил взад и вперед, махал коротенькими своими ручками и непрерывно плевался. Дойдет до двери — плюнет. Просеменит, неслышно ступая по кошме, в противоположный угол и непременно снова плюнет.
Это плевание раздражало Овеза Гельды и Бикешева. Зло поглядывали они на метавшегося взад — вперед перса и морщились каждый раз при его громогласных «эх, тьфу — тьфу!».
Но еще более желчными взглядами Овез Гельды и мангышлакский бий обменивались друг с другом. Не ждали они, что придется им повстречаться в Хазараспе. Старинные счеты имелись у Овеза Гельды и Бикешева, кровавые счеты. И им больше подходило встретиться где — нибудь в степи в саксауловом лесу и обменяться не приторными вежливостями, а выстрелами.
Господин Али бегал и плевался. Овез Гельды и Бикешев бесились. Они ждали. Холод забирался за воротник. С потолка звонко капала в глиняную миску вода. Потрескивало сало свечи. Ежеминутно раздавалось «эх, тьфу — тьфу!». Снаружи, близко и далеко, лаяли собаки.
— Ну?
В неожиданно прозвучавшем вопросе Овеза Гельды слышались нетерпение и ненависть.
Перс остановился и круто повернулся.
— А что, дражайший, по — вашему, делаем мы? Пляшем? — спросил он и снова сплюнул.
Пристально поглядев на Овеза Гельды, он добавил:
— Сейчас придут. — И спросил: — От ваших нет вестей? Они не упустят дружков?
Бурая, с серебряным отливом бахромка на подбородке Овеза Гельды встопорщилась, а в глазах его поползли хитрые огоньки.
— Ударил я шашкой — в Аравии зазвенело! — высокомерно проговорил он.
У перса вопросительно подпрыгнули кустики бровей.
— Молния! — важно пояснил Овез Гельды.
Али недоумевал.
— У нас, у туркмен, такая присказка: «Удар сабли туркмена как молния, даже в Аравии звоном отзовется».
— И ваша молния, позвольте поинтересоваться, их достанет? Армянин очень опасен. Армяне умны, хитры, а он, ко всему, еще большевик.
— Армянина уже нет.
— Как?
— Я послал девять молний, девять джигитов. Девять — счастливое число на охоте. Молнии поразили армянина, — сказал равнодушно Овез Гельды. Даже непутевый охотник знает, куда бежит кулан. А кулан бежит всегда к своей куланихе. Разве оставит армянин жену? Он поехал в Ургенч, но повернул в совхоз к жене. По дороге и ударили мои молнии.
— А тот, другой?
Овез Гельды с силой потянул воздух, будто принюхиваясь, и снова бахромка его бороды зашевелилась.
— Э, гончие идут по следу. Хороший нюх у воинов Овеза Гельды.
