Догнать его Ашот сумел только у самого базара.
— Ты видел этого бандюка, Овеза Гельды?
— Вам, Ашот, я вижу, понравилось тогда в гостях у него? А?
— Чего ты болтаешь?
— Тогда… На колодцах! Какое гостеприимство! Какое угощение! Какие шелковые ковры!
— Брось, штурман… Что делает здесь Овез Гельды, бандюк?
— Восстал из мертвых! Выплыл со дна реки!
И он в двух словах рассказал Ашоту все, что случилось на реке.
— Что ж поделать? Дерьмо плавает, дерьмо не тонет, — заключил Зуфар. — Как он вылез, не знаю! Но вы слышали Хужаева? Что говорил Хужаев? Овез Гельды, кровавый Овез Гельды прощен, амнистирован! Назначен охранять колхозы! О! Но хуже другое! Вы видели? Там, в шашлычной, сидел не один Овез Гельды. — Зуфар даже остановился от осенившей его догадки. — Так… Понимаю… Пшеницу, джугару Овез Гельды скупает… Его молодцы ездят по аулам и селениям. А здесь у них совещание… Вот оно что. Они готовят что — то. Вы Бикешева видели? А еще Сафара — кули из Кунграда?
— Бикешева? Понятия не имею!
— Бикешев — каторжник. Мангышлакский бий. Зарезал двух инспекторов финотдела… в прошлом году. У него тридцать тысяч баранов… А Сафар — кули из Кунграда — известный басмач. Все знают его… Они снюхались неспроста… И явились к Тюлегену не за шашлыком…
— Значит… — испугался Ашот. — Но тогда не пойму, а Хужаев? Что делает в шашлычной Хужаев?
— Снаружи — блеск лицемерия, внутри — ржавчина… Где ваша лошадь?
— Ее Хайдар отвел в конюшню Тюлегена.
— Подождите меня…
Зуфар ушел, но он не заставил себя долго ждать и скоро галопом прискакал на лошади Ашота.
— Около конюшни полно овезгельдыевских молодчиков и каких — то казахов. Сидят насупившись. Друг на друга глядят вот так… За ножи держатся… Меня не заметили. — Он не без хвастовства усмехнулся. — Из — под носа увел коня… Я кызылкумский…
— Ты думаешь, Овез Гельды нас… за нами…
— Готов отрезать себе большой палец. Овез Гельды — шайтан. Он за мной и под землю полезет теперь. И за вами тоже. Вы слишком много видели… Гоните в Новый Ургенч… Скажите все этому новому… товарищу Петру: Хужаеву верить нельзя… А я пойду в Ташсака. Там все свои, речники.
— Ты думаешь, все это так серьезно?
— Поезжайте, Ашот, пока они не видят. Сорок верст ехать… Не вздумайте заезжать домой, ради бога… в совхоз.
— А Лиза с Андрейкой? Я не могу их оставить…
— Хорошо, я найду лошадь и заеду в совхоз, предупрежу. А оттуда по берегу канала Палван в Ташсака… на пристань. А вы прямиком в Новый Ургенч.
