При этом они лишь сделали то, что многие годы с разным успехом делали по всему миру сотни других групп. Они выпустили паспорта, напечатали собственные деньги, ввели собственные налоги – хотя это, конечно же, были прискорбные и временные, но необходимые меры, чтобы защитить новую страну от поползновений внешнего мира. Все задумывалось как оскорбительный жест властям, но, к ужасу анархистов, идея перекинулась на соседнее здание. А потом еще на одно. И еще.
Анархисты были вынуждены создавать комитеты, чтобы контролировать финансы, питание, энергию, воду и канализацию. Периодические нападения пьяной бритоголовой молодежи вынудили их создать пограничную службу. Необходимость координировать ремонт зданий требовала какого-то рабочего комитета. Приезжали операторы из «Ди Вельт», «Бильд» и «Тайм/Стоун Онлайн», фотографировали, публиковали свои сюжеты и снова уезжали. Был момент – никто его не заметил, пока не прошло время, – когда словно настала передышка.
А потом анархистский жест против властей стал государством диаметром в два километра под названием Новый Потсдам.
Через неделю напряженных переговоров с потсдамским городским советом, который не принимал новопотсдамцев всерьез, пока не стало слишком поздно, анархистов после бескровного переворота низложила неотрадиционалистская партия, которая хотела управлять новой политией на строгий прусский лад. Большинство анархистов эмигрировало, мрачно жалуясь прессе, но втайне радуясь избавлению от ответственности за канализацию и экономику.
Тем временем Берлин, который и так уже был сыт по горло новой суверенной мелюзгой, наблюдал за переворотом спокойно и дал Новому Потсдаму не больше двух лет, прежде чем его граждане потребуют возвращения в Великую Германию.
Но до тех пор новопотсдамцы все еще пытались консолидировать страну, в которой, как они сами обнаружили почти с удивлением, теперь жили. Все их хозяйство все еще зависело от Великой Германии, включая энергосеть.
Ответственность за работу ЖКХ западного квартала Нового Потсдама лежала на непримечательном четырехэтажном здании в Берлине, выходящем на Шпрее. Там в комнате на третьем этаже находилась одна вполне конкретная компьютерная рабочая станция, и за этой станцией в один вполне конкретный вечер сидел Вольф; сдвинув очки пальцем ко лбу, он набрал в воздухе серию команд.
На линзах перед глазами нарисовалась схема охранных камер Нового Потсдама и соответствующие станции безопасности. Вольф – ему еще не исполнилось тридцати, но редеющие волосы придавали ему обманчиво серьезный вид, – подвел курсор к одной закрытой станции телевизионного мониторинга в Новом Потсдаме и кликнул два раза.
