Раздался смех, похожий на последний смех дня, и Чарли повернулся величественно и бездумно и вновь очутился на улице.
А магазины всё ещё торговали, и огни горели, и двери были раскрыты настежь, славно хозяевам до смерти не хотелось домой, по крайней мере пока течёт мимо эта река людей, металла и света, пока они движутся, мелькают, шумят привычным потоком, и кажется невероятным, что на этой реке может тоже настать сухой сезон…
Чарли тянул время, передвигаясь от лавки к лавке, в молочном баре выпил шоколадного коктейля, в аптеке, где мягко шуршащий вентилятор перешёптывался сам с собою под потолком, купил абсолютно ненужную пачку писчей бумаги. Он шлялся как бродяга — крал кусочки Оук Лейна на память. Задержался в проулке, где — по субботам торговали галстуками цыгане, а продавцы кухонной посуды выворачивали свои чемоданы в надежде завлечь покупателя. Наконец добрался он до бензоколонки. Пит Бриц сидел в яме, ковыряясь в грубых потрохах неприхотливого «Форда» модели 1947 года.
Только после десяти, как по тайному сговору, в лавках стали гасить огни, и люди пошли по домам. И Чарли Мур вместе со всеми.
Он догнал Хэнка Саммерса — лицо бакалейщика все ещё излучало розоватое сияние от бессмысленного бритья. Некоторое время они шли неспешно рядом и молчали. Казалось — обитатели всех домов, мимо которых они проходили, вышли на улицу, курили, вязали, раскачивались в креслах-качалках, обмахивались веерами, отгоняя мифическую жару.
Хэнк рассмеялся вдруг каким-то своим мыслям. Через пару шагов он решился их озвучить.
С тобой мы будем снова над рекой.
Река — она небесная дорога.
Итак, до встречи, братья, над рекой,
Что протекает у престола Бога,
— продекламировал он нараспев, и Чарли кивнул:
— Первая баптистская церковь. Мне тогда было двенадцать…
— Бог дал, комиссар шоссейных дорог взял, — сказал Хэнк без улыбки. — Странно. Никогда раньше не думал, что город — это люди. То есть ведь каждый чем-то занят. Там, когда я лежал с компрессом, подумалось: что мне в этом местечке? Потом встал побритый — и пришёл ответ. Расе Ньюэлл у себя в гаражике «Ночная сова» возится с карбюраторами. Вот. Элли Мэй Симпсон…
Он смутился, проглотив окончание фразы.
Элли Мэй Симпсон… Чарли мысленно продолжил список. Эли Мэй в эркере своего «Салона мод» накручивает старухам бигуди… Доктор Найт раскладывает пузырьки с лекарствами под стеклом аптечного прилавка… Магазин хозяйственных товаров — и посреди него Клинт Симпсон под палящим полуденным солнцем перебирает и сортирует миллионы искр, миллионы блесток, латунных, серебряных, золотых, все эти гвоздики, щеколды, ручки, ножовки, молотки, и змеящийся медный провод, и рулоны алюминиевой фольги, словно вывернули карманы тысяч мальчишек за тысячи лет… И наконец…
