Оба приятеля еще долго смотрели ей вслед, пока она не скрылась из виду.
— А хорошая, черт возьми, девушка! — воскликнул Косицын и, вызволив из-под фуражки уши, стал растирать их окоченевшими руками. — Ты заметил, какие у нее глаза? Удивительно славное создание, не правда ли?
Ярославцев промолчал. Однако про себя он подумал, что девушка, пожалуй, действительно хороша и что досадно торчать тут на дежурстве, тогда как, если бы быть свободным, можно бы пойти за ней и постараться познакомиться.
— А знаешь, ты ей понравился, — сказал Косицын, — недаром же она помахала тебе рукой. Это с такими недотрогами не так уж часто случается.
— Почему ты думаешь, что она помахала именно мне?
Косицын усмехнулся:
— Ты сам это отлично знаешь. Не мне же!
Ярославцев посмотрел на скорчившуюся от холода тщедушную фигуру Косицына и возражать не стал. «Может быть, он и прав, да что в том толку», — подумал он.
Оба юнкера мерзли на своем посту еще часа два, пока наконец не пришла смена. Ярославцев постарался к этому времени забыть о девушке. Мало ли пленительных незнакомок встречается на петроградских проспектах, чтобы навсегда исчезнуть в толпе. Стоит ли поддаваться напрасным волнениям, пустым надеждам?
Но надо же было случиться так, что, когда приятели, сдав дежурство, направились к своему училищу, они опять увидели эту девушку. Она шла навстречу им в полумгле сгущавшихся городских сумерек.
— Смотри, она возвращается, — сказал Косицын. — Мы будем просто подлецами, если не проводим ее до дому в такое тревожное время.
Через минуту она почти наткнулась на них и в замешательстве остановилась.
— Ах, это вы!..
И она уже хотела пройти мимо, но Косицын тотчас радостно подхватил ее слова:
— Мы самые! Старые ваши знакомцы. Ради бога, не уходите так быстро. Мы испытываем к вам столько самых добрых чувств. Было бы просто обидно думать, что мы внушаем вам какие бы то ни было опасения. Позвольте мне без обиняков представить вам моего приятеля. Это знаменитый Ярославцев, юнкер четвертой роты и один из самых выдающихся представителей современного человечества.
— Чем же это он знаменит? — Она доверчиво улыбнулась и вопросительно посмотрела на Ярославцева, который стоял перед ней потупясь и казался растерянным.
— Он знаменит своей скромностью и чистотой души, — сказал Косицын, — Что касается меня, то я просто его приятель, и уже это одно возвышает меня в собственных глазах. Можно, мы пройдем с вами вместе то количество шагов, которое вы найдете возможным?
