— Вот теперь все, — сказал Агнар, вытирая тряпкой, которая еще недавно была чьим-то роскошным плащом, окровавленный меч.
* * *
Скальд, понурившись, сидит, устало прислонившись к округлому валуну. Камень морозит кожу, едва ли не сильнее, чем холодный влажный песок под ягодицами, но встать не хватает сил. В голове глухо шумит, видимо, сказался удар, хоть и изрядно смягченный стальной сферой и плотным войлочным подшлемником. Перед глазами все плывет, мышцы рук и ног, кажутся чужими, отказываются слушаться и напоминают ощущением тонкие пуки ломкой соломы.
Финны ушли совсем недавно. Они ни за какие блага не согласились бы ночевать среди трупов. Кто знает, а не встанет ли ночью равк — мертвец, одержимый злым духом и не отправится искать крови живых. Такое бывает даже с лучшими из рода. Даже с маленькими детьми. Чего уж говорить об убитом враге, который здесь в своем праве. Именно поэтому во время кочевий мертвых оставляют в тундре, а если род плотно сидит на земле, уносят подальше от стойбища и прижимают тело чем-нибудь тяжелым.
Северяне тоже не любят ночевать рядом с трупами, но в целом относятся к этому гораздо спокойней. Слишком часто ночь заставала их на усыпанных мертвыми телами полях. Драугры драуграми, но люди слишком вымотаны, чтобы сейчас садиться на весла.
— Хьяль, тебя хочет видеть конунг. — Рядом остановился понурый вымотанный Асмунд.
Скальд устало поднял голову.
— На хрена?
— Они там с пленными возятся. Хотят, чтобы глянул. Все-таки пошлялся ты в свое время знатно. Может, подскажешь что.
По дороге Старый медведь жаловался на жизнь.
— Пленных всего трое. Остальных либо затоптали в скалах, либо дорезали на всякий случай. Сам понимаешь, приказ приказом, а ножом под кольчугу, по яйцам никому получить не хочется. Да еще твои друзья финны постарались, они не просто дорезали выживших аки свиней, так еще и скальпы поснимали. В жизни бы не подумал, что эти малыши такие кровожадные.
— Они верят, что, лишь срезав радужную кожу с головы, можно убить врага окончательно.
— Ну, вот они ее и посрезали. В итоге эти-то трое выжили чудом. Да и то плохие. Все ранены, ни одного по-настоящему стоящего, способного объяснить — какого все это затевалось. Так погнанная на убой молодь. Так что с пленными у нас никак, а вопросов, аки звезд на небе. Тот же черноволосый? Что за птица? На тренда похож, как я на серкландца.
— Где-то я его уже видел, — задумчиво произнес скальд. — Еще бы вспомнить где.
