Бестужев Николаю из заключения в Петропавловской крепости: "Уверенный, что вы, государь, любите истину, я беру дерзновение изложить пред вами исторический ход свободомыслия в России к вообще многих понятий, составивших нравственную и политическую часть предприятия 14 декабря….Что касаемо до меня, то быв на словах ультро-либералом дабы выиграть доверие товарищей, я внутренне склонялся в монархию, аристократией умеренной. Истребить же вас, государь, по чести никогда не входило мне в голову".
Современная историческая справка:
"Николаю было легко поверить в могущественный аристократический заговор, поддержанный из-за границы и способный возродиться в любой момент… Того, что происходило в России с 1815 по 1825 год, того, о чем говорили на следствии сами декабристы, император понимать не желал. Ему оставалось метаться между фантасмагорическими подозрениями и бодрой ясностью официозных текстов. Более чем через 20 лет (1848 г.) будет поручено однокашнику Пушкина М. А. Корфу создание книги (разумеется, для узкого круга) "Восшествие на престол императора Николая I" — сводки "проверенных" свидетельств о восстании 14 декабря, скрепленной все той же официальной концепцией. Лишь после смерти Николая I в 1857 году, книга эта выйдет в свет с курьезной надписью на титуле — "Издание 3 (первое для публики)". Сочинение Корфа будет встречено в штыки как теми из декабристов, кому довелось дожить до его появления, так и вольной русской печатью, "Полярной звездой" Герцена".
Вот так меняется история. Меняется вместе с человеком, вошедшим на ее сцену.
Разгромили декабристов, те покаялись. Император умер, вернулись к поносительству, переобулись. Хотели убить Николая — не хотели убить Николая — жалко, что не убили Николая. Не было поддержки — все поняли, не правы, извини. Появилась поддержка — тот же Герцен, создающий общественное мнение — мы были правы, мы были первыми, мы были против самодержавия и виват свобода, равенство, отсутствие армии, границ, сословий.
Как не было единства целей у декабристов, так не проявилось и единства мнений.
Зато появился удивительно стойкий миф, наделивший их на сотни лет ореолом почти святых мучеников за идею братства, равенства и свободы.
А Николай первый тем временем превратился в истинного деспота, самодура, идиота и редкую сволочь. Его царство: "царство мглы, произвола и молчаливого замирания" — пойдет гулять по миру миф Герцена.
Да?
"Сомневаюся я"…
